Огонь души - страница 29

Не обращая внимания на нарушение этикета и вопрос, Эдрик прошел мимо управляющего и первым поднялся по главной лестнице в семейные покои.

— Он сейчас в своих покоях? — спросил Леофрик, прежде чем последовать за братом.

— Да, ваша светлость. Ждет вестей.

Они поднялись по лестнице и молча прошли по коридору к двойным дверям, у которых стояли по стойке смирно два стражника. Леофрик заметил, как один из них сначала растерялся, а потом остолбенел, увидев сверток, который нес Эдрик.

Стражники открыли двери, и братья вошли в покои короля.

Король Эдрик в тяжелом шелковом одеянии мерил шагами комнату. При появлении сыновей на его лице отразилось облегчение. Два его сына ушли сегодня в лес, и даже учитывая тревогу за Дреду, король бы рад их возвращению.

Но затем его глаза остановились на ноше в руках Эдрика.

— Нет, — слово прозвучало как приказ. — Нет.

Эдрик остановился.

— Отец… — его голос дрогнул.

— Нет! — король отшатнулся, ужас исказил его черты. — Нет!

Он споткнулся и упал в одно из огромных кресел у камина, затем соскользнул на колени.

— Нет! Господь милосердный, пожалуйста! — он уткнулся лицом в ладони. — Нет!

Эдрик стоял на месте, держа окоченевшее тело Дреды, его плечи тряслись от рыданий.

Леофрик подошел к отцу и опустился перед ним на колени. Он попытался обнять его, но король оттолкнул его и пополз к старшему сыну.

Он полз. Вид короля, ползущего по полу и отчаянно рыдающего, был так ужасен, что Леофрик подумал, что сейчас он сойдет с ума. Он согнулся пополам, обхватив себя руками, его борода намокла от слез.

— Отдай ее мне. Дай ее мне! — их отец вырвал Дреду из рук Эдрика, сдернув плащ и обнажив ее грязное, окровавленное тело, окоченевшее и посеревшее после смерти.

Их отец закричал. Он попытался прижать тело дочери к своей груди, но Дреда окоченела и сделать это было невозможно. Наконец, крича снова и снова, отец взял ее на руки, как держал ее Эдрик. Стоя на коленях, он принялся укачивать тело своей дочери.

У Леофрика хватило силы духа выглянуть за пределы покоев и убедиться, что двери закрыты. К счастью, так и было. Никто не нарушал их уединения.

Эдрик поднял с пола плащ Дунстана и снова накинул его на тело сестры.

Рыдания короля стали тише.

— Ты не можешь оставить меня, свет мой, — зашептал он в спутанные волосы дочери. — Ты — последнее, что у меня осталось от твоей матери. Ты для меня все. Пожалуйста, Отец небесный, я умоляю тебя, пожалуйста, не забирай ее!

— Отец, — мягко сказал Эдрик. — Уже поздно.

— Нет, не поздно! Нет ничего, что он не мог бы сделать. Франциск! Нам нужен Франциск!

Леофрик начал было протестовать — он не хотел, чтобы этот жирный боров был рядом, пока горюет их семья, — но Эдрик прервал его, покачав головой.

— Нам он нужен. Он должен провести обряд. Я позову его.

— oOo~

Отец Франциск не умел творить чудеса, но мог совершить последний обряд. В конце концов Эдрик и Леофрик уговорили отца отпустить Дреду, и Франциск позвал двух младших священников — завернуть тело и отнести в часовню, чтобы подготовить к бдению.

А потом Леофрик просто наблюдал, как солнечный свет движется по комнате по мере того, как день подходит к концу, а король Эдрик стоял там, где стоял, на коленях на полу, где в последний раз держал свою дочь. Леофрик и Эдрик сидели тихо и ждали.

Леофрик подумал о гувернантке Дреды, его чувства менялись от вины к ярости и обратно. Она должна была приглядывать за Дредой. Это и была ее работа. Но Леофрик тоже был виноват — и в побегах сестры, и в безнаказанности гувернантки. Он должен был сказать отцу. Ему не следовало быть таким веселым и нежным с сестрой, когда она начинала проказничать.

Он видел в ней себя и не хотел запирать ее свободный дух в клетку. Он гордился тем, что она вырвалась на свободу.

А теперь она умерла.

— Как это случилось?

Это были первые слова, произнесенные отцом за последние несколько часов, и произнесены они были совершенно бесстрастно. Леофрик обернулся, но король не двинулся с места.

Эдрик встал.

— На нее напали варвары в лесу.

— Ты уверен?

— Ее тело нашли недалеко от их лагеря. Она была… такой, какой ты ее и видел. Да, мы знаем, что это так.