Огонь на поражение - страница 37

— Есть разговор на сто тысяч.

— А когда у вас нет разговора?

— Иногда нет. Я смотрю, у тебя тут неполадки какие-то?

— Да. Еще какие. И мне сейчас совершенно некогда ваши разговоры разговаривать. Если я нужен на совещании, то не раньше следующего понедельника смогу. Тут такое…

— Не на совещании. Хуже. Я только что из предвыборного штаба Президента… ты ведь помнишь, что через два месяца выборы, правда? Вот. Тебя и твоих ребят, причем всех, привлекают к охране президентской персоны. Немедленно.

— Какого?.. — Гриценко холодно посмотрел на собеседника. — Не будет ни моих ребят, ни меня. По крайней мере сейчас. Охрану Президента можно наладить и без нас, я своих ребят не для того готовлю, чтобы они чьи-то задницы охраняли.

— Погоди, выслушай. Есть очень серьезные подозрения в МВД и слух ходит по окружению Президента, что к этим выборам готовиться очень серьезное покушение. Саботаж, возможно. Никак нельзя допустить, а мы знаем, что без хорошо поставленной охраны… без твоего Института, есть шансы, что преступникам что-то удастся. У нас еще только в Президентов не стреляли. Ты себе не представляешь, что тут начнется. Дело в том, что очень могущественные люди, по приходящей информации, задумали саботировать выборы. Мы не знаем подробностей, но… леворадикалы, денежные мешки, кто тут только не замешан. Нам не нужно их брать, только охранять Президента до выборов. Потом уже будет неважно, он в очередной раз победит, и покушаться никто не станет. Концепция изменится. В общем, у тебя есть сутки. Это решение подписанное Президентом.

— Президент, — жестко сказал Гриценко, — нам не указ.

— Как раз он…

— Отказываюсь! У нас крупные неприятности, мои люди только что попались в ловушку.

— Будем считать, что ты мне этого не говорил.

— Необходимо разобраться с этим делом. Ты понимаешь, что такое сила, стоящая на пути Института? Причем сознательная сила? Так что можешь передать…

— Стоп. Гриценко, не будь дураком. Если ты сейчас пойдешь против президентской команды, завтра тебя и твоих ребят уже не будет. Пойми ты, я не возражаю, чтобы ты там свои дела заканчивал, но просто надо отложить их хотя бы на полтора-два месяца. Вот пройдут выборы, и все будет файн. Потом поймаешь своих преступников. Их сто лет небось не ловили, и еще месяц потерпит все.

— Леша, я тоже могу предъявлять ультиматумы. Тебе это уже известно.

— К сожалению, да, — устало сказал Крылов. — Но Леонид Юрьевич, мне твои ребята также дороги. И не только в материальном смысле. Просто если ты сейчас повторишь свой отказ, я ничего, слышишь, ничего сделать уже не смогу. Даже отсрочить расформирование Института. И это очень печально будет, тем более, что вы всем нам очень нужны. Решай.

Гриценко откинулся на спинку стула и прикрыл глаза рукой.

— Хорошо. Я решу. Только ты должен сделать для меня одну вещь.

— Нет проблем. Что?

Отставной генерал убрал руку.

— Кто-то знает о Школе слишком много. Сегодня это чуть не послужило причиной гибели Зефа и Гека. Неприятно подумать, что может случиться завтра. Мы должны или немедленно заняться этим, или по крайней мере обезопасить себя.

— Ты хочешь, чтобы я занимался вашей безопасностью?

— Немножко не так. Мне нужна информация. Вся, какую я попрошу. Даже сверхконфиденциальная. На всех, кто потенциально мог участвовать в сегодняшнем безобразии. На всех, кто мог руководить. Мне эту информацию без твоей помощи не получить.

— Нет проблем, — пообещал Крылов. — Ты мне главное, выборы и Президента защити.

Гриценко машинально кивнул.

«Господи…», — подумал он, — «что ж это такое Володьке подсунули, что хозяева дела готовы даже с Институтом потягаться?..»

Сколько их — разномастых поселков — выросло вокруг малых и больших городов за последнее десятилетие? Тысячами, как после обильного кислотного дождя, завоевывыли они себе жизненное пространство под солнцем. И поселок, носящий скромное название «Садовое товарищество «Поворот»», был одним из этих тысяч.

Одним — да не таким, как все. Что-то было в нем не так, что-то приковывающее к нему взгляд, но ускользающее от рассудка. И никто из едущих по трассе Казань-Москва не мог точно сказать, почему он по пути обратил внимание на этот дачный поселок, расположенный в десятке километров от Казани.