Огонь на поражение - страница 47

Кафе, в которое они вошли, действительно было небольшим, тихим и уютным. И в этот дневной час — совсем пустым. Только продавщица сидела за стойкой и читала какой-то дамский роман. Гриша подвел Марго к одному из столиков, отодвинул стул и помог ей сесть. Перегнувшись через ее плечо, он спросил тихим, глубоким голосом:

— Шампанского?

— Шампанское по утрам пьют только аристократы и дегенераты, отшутилась Маргарита. Всё больше и больше она погружалась в пучину обаяния почти незнакомого человека. И это ее немного пугало.

— Да какое утро — двенадцатый час! И тем более ты королева! — Гриша мягко улыбнулся своей спутнице. — В общем, если ты не против, то я возьму тебе сто «Советского». Не самое лучшее шампанское, но другого здесь нет. Что-нибудь из еды взять?

— Нет-нет, не забывай, что мне на работу! Не хочу задерживаться.

Гриша оторвал продавщицу от книги и через минуту вернулся за столик с пластмассовым стаканчиком с шампанским и бутылкой пива.

— Ага, а сам шампанское пить не стал! — воскликнула Маргарита, уличая кавалера в нечестной игре. Она и не знаметила, как они перешли на ты.

— Безалкогольное, — ответил Григорий, показывая этикетку, — я же за рулем. Иномарка, номер не московский, сам я брюнет. Меня ж гиббоны на каждом светофоре тормозят. А если я буду хоть чуточку выпивши, то вообще разорюсь.

— Гиббоны?..

— Государственная инспекция безопасности дорожного движения. В народе их гиббонами кличут. Ну, или по старинке — гаишниками.

— Понятно, — улыбнулась Маргарита.

— За знакомство? — чокнулся бутылкой об стаканчик Гриша.

— За знакомство!

Они выпили каждый свой напиток и пошли к машине. И ни Маргарита, ни продавщица не заметили ничего необычного. Просто ничего. Но тут было что заметить — по пути от стойки к столику Гриша что-то бросил в стакан.

И только в машине Маргарита начала что-то подозревать. Ни с того, ни с сего на нее вдруг навалилась страшная усталость. Захотелось закрыть глаза и ни о чем не думать.

— Гриша, что со мной? — спросила она слабым голосом.

— Ничего, радость моя, сейчас всё будет хорошо, — голос прозвучал словно откуда-то издалека, с трудом пробиваясь сквозь ватную тишину, заткнувшую уши.

«Солнце светит мне прямо в глаза. В полдень оно на юге, а «Бауманская» на севере», — успела подумать Маргарита. Ей вспомнилась прочитанная на днях в одной желтой газетке статья о маньяке-людоеде, усыплявшем свои жертвы, и она провалилась в глубокое забытье без снов.

А Гриша, убедившись, что спутница уснула, достал из кармана сотовый телефон и набрал номер. Услышав «алло», он произнес, невольно понижая голос, словно боясь, что его подслушают:

— Тихон Иванович, первая часть завершена.

— Молодец, Гришка! «Скорая» ждет тебя в условленном месте. А потом возвращайся в исходную точку. Я выезжаю туда и буду тебя там ждать. Отбой.

Немного попетляв по московским улицам, чтоб убедиться в отсутствии хвоста, Григорий заехал в один из дворов. Дом, около которого находился двор, преднозначался на снос и был уже расселен. Поэтому дворик пустовал. Только одинокая машина «Скорой помощи» стояла на тротуаре. Гриша остановил «Вольво» почти впритык за медицинским «РАФиком», вышел из машины и простучал в задние двери «Скорой» условный сигнал. Тут же эти двери распахнулись и оттуда выскочили двое мужчин в белых халатах.

Ни о чем не спрашивая Гришу, они подошли к «Вольво» и достали Маргариту. Держа ее за плечи и ноги они ловко перенесли ее в свою машину. А Гриша достал с заднего сиденья цветы и просунул их внутрь «Скорой»:

— Цветы тоже возьмите.

— Гриш, ты что, в нее влюбился? — спросил один из «врачей».

— Эх, в такую сложно не влюбиться! Ты посмотри на нее! И так начинать знакомство, — Григорий скорчил грустную мину. — Не забудьте, обидите ее — зарежу!

— Ладно, ладно, карячий эстонский парень, всё будет хорошо! Только цветы может лучше выкинуть?

— Ни в коем случае! Марго проснется — ей будет приятно!

— О, как он ее уже зовет! — заржали в два голоса Гришкины собеседники. — Когда на свадьбу пригласишь?

— Да ну вас, жеребцы. Вы сумочку не забыли в машине оставить?

— Ой, Гриш, прости, нечаянно унесли, — «врачи» отдали сумочку Маргариты.