Огонь у нас в крови [СИ] - страница 5

— Оливия! — звучно позвал Данте.

Девочка повернулась на голос и послушно побежала к нам. У неё был острый носик, как и у брата, серебристые волосы — семейная черта, а также яркие аквамариновые глаза. Славная девочка. Да и вообще мне все Сериенте кроме Данте нравятся.

— Здравствуй Артемия! Привет братик!

— Привет Снежинка! — я улыбнулась в зеркало заднего вида и получила ответную улыбку.

— Как день прошел? Магией не разучилась пользоваться?

— Нет, Данте. Все было прекрасно. Мелани долго звала к себе на ужин, и мне пришлось избегать её на протяжении всего дня. Все зачеты я прошла на ура. Только боевая дисциплина хромает. А у вас боевая дисциплина сложная? — в светлых глазах появился испуг.

— Да! И Боевая дисциплина, и Стихийная магия, и Прикладная магия, и Заклятия, и История Магианы.

— Ох…

— Да не пугай ты сестру! — рявкнула я, набирая скорость, — По сравнению с младшей школой — наша несомненно сложная. Но! Если я набираю высшие баллы, то ты тем более потянешь.

— Дааа! Если уж ты, — ненавистные глаза с издевкой следили за мной.

— Я тебя сейчас высажу! — воздух в салоне нагрелся — последствие моей раздражительности.

— Как так? Хорошими оценками ты обязана именно мне, — наиграно обиженно.

— Да с какой это радости? — не получается у меня дольше 6 фраз оставаться спокойной. А из-за эмоциональности свечи вокруг просто пылают, а воздух вокруг накаляется в прямом смысле. И тогда страдают все остальные. Хотя тот факт, что я бешусь, у Данте с лихвой возмещает дискомфорт.

— Если бы ты так не стремилась быть первой, то не прилагала бы и пятой часть того упорства что сейчас, — на этот раз он был прав. Лентяйка я редкостная, но чего во мне больше, чем лени, так это неискоренимого желания быть лучше Данте.

— Все, приехали! — не дожидаясь остальных, я побежала в дом. Если эту громадину можно было назвать домом. Высотой в четыре этажа, с огромной дубовой дверью, резными рамами на окнах это здание соответствовало титулу его владельца. Моя мама — дочь Принцессы Рейно и Герцога Вольского. После свадьбы моя бабушка стала герцогиней, а её дочь после брака получила титул маркизы.

В холле щелчком пальцев зажгла свечи на канделябрах. Испуганная внезапным освещением горничная Энн вскрикнула и выронила стопки одежды из рук.

— Миледи, вы меня напугали! Как день прошел? Не замерзли? Может вам подать чаю?

— Да на оба последних вопроса. И ты мне понадобишься в десять вечера. И ещё, скажи Генри загнать машину в гараж, — кинула ключи девушке и, не дожидаясь остальных, ушла к себе.

Спальня была обустроена в приглушенных тонах красного и золотого цветов. У правой от двери стены стоял массивный шкаф для одежды, чуть ближе к окну разгорался камин, а возле него расположился миниатюрный столик-трюмо. Слева у меня была рабочая зона: письменный стол и книжный шкаф. Едва я успела переодеться в джинсы, тигровую водолазку и сменить цвет шарфа с черного на белый (он у меня заколдованный), как в дверь постучали.

— Войдите! — в комнату с большой ловкостью, как для человека, несущего поднос с чашкой чая и пиалой шоколадных печений, впорхнула Энн.

— Ваш чай миледи. Вы сегодня бледны. Вам нехорошо? — искренняя забота в глазах девушки умиляла.

— Все в порядке Энни, просто в школе много сил потратила. Кто ещё из персонала остался? Я только тебя здесь увидела.

— Немногие. Еще София, Мина, Бертина из кухни и Генри. Мы ведь не здешние, а граница из Рейно перекрыта. Попробуем перейти — сочтут беженцами.

— У тебя ведь брат и мать остались там? — мне стало жаль девушку. Там, на родине, у неё семья, но работу она там не найдет. А здесь работа без семьи. Нынче легче открыть проход в другой мир, чем перейти границу.

— Да миледи, брату недавно 14 исполнилось. И его взяли на работу в прислугу к виконту. А мама няней там же уже года четыре подрабатывает. Условия не самые лучшие, но на жизнь хватает.

— Знаешь, что Энни? Возьми на столе лист бумаги, ручку и напиши домой письмо. Если твои родственники принесут клятву верности дому Вольских, я могу взять их к нам. Твой брат любит лошадей? Нашему конюху уже на пенсию пора, а приемника у него и нет. А для матери, думаю, тоже работа по душе найдется.