Огонь в его крови - страница 11

К тому времени, когда заканчиваю, слышу, как за дверью тихим голосом разговаривают стражники, словно они не хотят, чтобы я слышала. Я оборачиваю полотенце вокруг тела и на цыпочках подкрадываюсь к двери, чтобы подслушать, но никак не могу разобрать, о чем они говорят. Черт. Я хочу узнать о пяти других девушках. А именно — в чем смысл наживки.

А мне так хотелось понять, что происходит.

Я складываю свою грязную одежду как можно аккуратнее, потому что хочу взять ее с собой, когда пойду домой. Я отказываюсь допустить, чтобы «если» прокралось в это утверждение. Я вернусь домой. Я рассматриваю «платье», которое мне дали, и мне приходиться дважды его перевернуть, прежде чем выясняю, с какого конца его надевать. Это крайне странный предмет одеяния, не более чем квадрат из ткани с прорезанными в нем отверстиями для рук и шеи. «С какой стати они хотят, чтобы я это надевала?»

Вся ситуация так и попахивает серьезными проблемами.

Раз уж больше мне нечем заняться, я сажусь на край ванны и жду, уставившись на дверь.

У меня руки свободны от наручников, я могла бы сбежать. Наверное. В том случае, если мне удастся пробраться мимо десятки стражников, которыми, по-видимому, кишат казармы… куда мне идти? Форт-Даллас небольшой, и найдется кто-то, готовый на все за кругленькую сумму, что снова продаст меня с потрохами. Мне нельзя будет возвращаться домой, если за мою голову назначат вознаграждение.

А какой у меня еще выбор? Покинуть город? Позволить им изгнать меня, что они и намерены сделать? Я умру, это точно. Территория свалки не просто так опустела, у этого есть причина — без защиты там никто не может выжить. Случается, что защита проявляется в форме группы людей, иногда здания. Мне говорили, что существуют карты, которые могут показать безопасный коридор между фортами… за правильную цену. Без нее? Остаешься сама по себе, а на севере драконы представляют особую угрозу, или, по крайней мере, такие ходят слухи. Я никогда не уходила дальше, чем Форт-Даллас. Никто не уходил. Находишь безопасное место, и остаешься. К тому же, мне приходилось постоянно следить за Эми, о которой я беспокоилась, а теперь еще и моя подруга Саша. Бедняжка Саша. Неприятности, кажется, преследуют ее еще больше, чем меня.

Я увязла здесь, нравится мне это или нет. Я не могу их бросить. Меня бесит, что я в полной заднице за то, что делают все. Они что, думают, будто никто не занимается охотой на мусор, лишь я одна? Чушь! Все это делают, потому что еды никогда не бывает достаточно, а единственная работа, которую женщина, не имеющая связей, может получить, — лежа на спине, раздвигая ноги. Я не буду этого делать, поэтому я охочусь на мусор. Это же уму непостижимо быть арестованной за это, и у меня такое чувство, что все это очень уж похоже на подставу.

Через мгновение в дверь раздается учтивый стук. Я встаю, а моя сложенная одежда спрятана у меня подмышкой.

Стражник заглядывает внутрь, оглядывает комнату, потом смотрит на меня.

— Ты закончила?

Я сдерживаю себя от саркастического ответа.

— Закончила.

Он кивает головой и входит в комнату.

— Будь добра, протяни обратно руки.

«Снова наручники? Проклятие». Я кладу свою одежду на раковину, а затем покорно протягиваю руки.

— Что будет с моей одеждой?

— Сможешь забрать ее позже.

Это… не тот ответ, который я ожидала.

— Серьезно?

— Ага. Приказ капитана. После сегодняшней ночи сможешь уйти.

Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я пристально смотрю на него, но он не смотрит мне в глаза, а отводит взгляд в сторону, и от этого у меня возникает какое-то странное предчувствие.

— А что произойдет этой ночью?

Он молчит. Ну, полагаю это плохой знак. Что бы это ни было, это исчезнет вместе со мной и девушками-наживками? Все плохо. Именно поэтому они не хотят со мной говорить. Я облизываю свои пересохшие губы и киваю в направлении своей сложенной одежды, хотя у меня возникают подозрения, что никогда их больше не увижу.

Стражник берет мои вещи и зажимает их рукой в подмышке, и как только мы входим в следующую комнату, он кладет их на стол… рядом с пятью аккуратными кучками одежды с обувью, все еще ждущих своих хозяев.