Охалла для чужеземки - страница 2

Она смирилась. Ей пришлось.

Пришлось смириться с четырнадцатью отпрысками престарелого мужа, жившими под одной крышей с ним. Как и с хамским отношением прислуги, которая полностью игнорировала ее. Пришлось смириться с первой брачной ночью в объятьях старика, который был не способен исполнить супружеский долг. О, Боже, как она была этому рада! Но все же ей пришлось пережить жуткие мгновения, когда он ощупывал ее обнаженные грудь и бедра. Но Агнес заставила себя забыть это. Она нашла себя в знахарстве. Ее матушка леди Анна была сведуща в травах и обучила этому свою единственную дочь. В доме мужа она чувствовала себя абсолютно чужой и ненужной. Возможно, так и продолжалась ее жизнь, в прятках от издевок пасынков и падчериц, но однажды ее талант лекаря пригодился, и Агнес ушла с головой в это дело. Она самостоятельно расчистила небольшой участок земли позади замковой ограды и засадила его лекарственными растениями, семена которых ей подарила матушка перед отъездом. Молодая хозяйка замка пропадала либо в травнике, либо в деревне, где всегда кто-то болел.

Совсем недавно, муж сообщил Агнес, что она совсем бесполезна как жена и он милостиво решил наградить ее ребенком. Так как он сам уже не в лучшей форме, его заменит достойный кандидат. Агнес боялась, что этим «кем-то достойным» будет Гарольд, один из сыновей ее мужа, лорда Севиджа. Гарольд уже пытался «осчастливить скучающую матушку», но помешала прислуга, впервые пришедшая кстати в ее покои. После этого случая она выучила урок и никогда не оставляла дверь незапертой. Для надежности Агнес подпирала её сундуком. Ох, и тяжелый же он был, но девушка привыкла считать этот груз за благо. Благодаря этому она не раз слышала угрозы от Гарольда за дверью, но, слава Богу, только за дверью.

Как сообщил ей супруг, отцом его наследника станет его племянник, сир Ангус. Своих детей он считал не слишком благородными, так как их матери были местными деревенскими шлюхами, как он выразился, и он не совсем уверен в чистоте их крови. Сир Ангус был в этом случае прекрасным кандидатом. На самом же деле, разницы было никакой, так как сир Ангус отличался от отпрысков лорда Севиджа только наличием коня и доспехов.

В свой последний день на суше, Агнес как всегда, тайком сбежала из замка в деревню. В этот раз ее помощь была нужна роженице и слухи о том, что соседние поместья и монастыри подверглись нападению варваров, не остановили беглянку. А зря…

Агнес резко проснулась от грома и ощущения падения. Шторм разыгрался не на шутку. Они уже несколько дней плыли, и девушка потеряла счет времени. Она видела, как двоих мужчин смыло за борт. Может и мне так повезет? Это ведь не самая страшная смерть? Но все же Агнес крепко держалась за веревки и борт ладьи. За прошедшее время, мужчины казалось, не замечали ее, лишь иногда кормили чем-то солёным и жестким. Хлеб, если это был он, всегда был мокрым, и есть его было сложно. Это плаванье, наверное, никогда не закончится. А может она умерла, и эти мужчины сопровождают ее на тот свет? Мысли девушки путались, и Агнес перестала воспринимать грань реального и не реального.

Эйрик смотрел на завернутую в мокрый мех девушку. Проклятый шторм был совсем некстати. Наверное, они прогневили Тора, раз он послал им эту бурю и прибрал к себе четырех людей. Но девчонка выдержала. Она так тряслась от холода в первый день, что Эйрик решил, что она не перенесет плаванья, либо захворает и умрет, либо ее снесет за борт. Но она уцелела и сейчас спокойно спала перед ним. Места в драккаре было не много. Свободное пространство судна люди открыто делили с награбленным имуществом и припасами еды. Эйрик смотрел на девушку и думал, за каким дьяволом он ее захватил. Красивая, но хрупкая. Помрет в первую зиму. Золотистые волосы настолько длинны, что, наверное, достают до колен. Но сейчас этой красоты не видно, настолько они грязны. Лицо тоже покрыто слоем грязи, но тонкий носик можно было разглядеть. Его собратья смеялись над ним из-за неё. Маргад открыто потешался над ним:

— Если ты хотел женщину, надо было выбрать покрупнее. Ты и так не сильно обласкан богами. Твои женщины предпочитают встретить смерть, чем лечь с тобой, а ты еще и выбрал еле живую. Во Имя Одина, Эйрик, ты хоть попытался бы воспротивиться богам!