Охота на дьявола - страница 11

Он сказал ей:

— Татьяна, ты бы поверила, если бы я тебе сказал, что изнасиловал и убил девчонку?

— Перестань нести чепуху, — оборвала она.

— Да я просто пошутил, — сказал Кравченко.

Теперь закон требовал, чтобы Кравченко дали возможность очной ставки с лицами, его обвиняющими.

— Ты с ума сошла? — кричал он жене.

Но даже в его присутствии ни она, ни Татьяна Гусакова не изменили своих показаний. Кравченко увели обратно в тюрьму, где его ждал избивавший его сокамерник. Теперь, когда воля его была сломлена, признание не заставило себя долго ждать.

Хотя обеих свидетельниц к тому времени держали дольше, чем разрешает закон, отпустили их только после очной ставки с Кравченко. В последующие недели милиция продолжала их навещать, чтобы удостовериться, что они не передумали и не изменили показаний. 16 февраля 1979 года, за неделю до того, как ему исполнилось двадцать шесть лет, Александр Кравченко признался в изнасиловании и убийстве Лены Закотновой. Конечно, в такой эмоционально напряженный момент память человека может стать небезупречной, и, напоминая ему о некоторых существенных для дела подробностях, милиция просто подсказала то, что ему уже и так хорошо было известно.

Он даже добавил кое-что от себя, разукрасив свое признание: что был пьян и упал, и девочка даже подошла помочь ему, — они любят такие детали. Он также признался, что его вырвало после того, как он ее убил. Что касается ножа, то он бросил его в речку; возможно, уже в тот момент он рассчитывал, что речку протралят и ножа не найдут. Единственное, что знал Александр Кравченко, — он должен подготовиться к суду. Только в суде у него будет возможность рассказать правду и будет шанс, что ему поверят. А сейчас хотя бы прекратятся побои…

Замначальника Чернатский был доволен результатами и, следуя стандартной процедуре, приказал закончить отработку всех иных версий, а все материалы, не имеющие отношения к Кравченко, из данного дела убрать.

Светлана Гуренкова помогала милиции в поиске убийцы, она дала свидетельские показания, на основе которых был составлен портрет. Как и любого жителя города Шахты, преступление ее возмутило. Как и все, она была рада узнать, что убийца схвачен, и пришла спросить, должна ли она прийти его опознать.

— Если понадобитесь, мы вас вызовем, — сказали ей.

Она не понадобилась, ее не вызвали. И директор Андреев, который опознал на фотороботе Андрея Чикатило, тоже оказался не нужен. В свое время Андреева предупредили, чтоб он никому ничего не говорил. Он был удивлен, что никто из милиции не пришел к нему снова, но все же не посмел нарушить запрет.

Теперь предстояла масса писанины. Сокамерник Кравченко — М. — подписал, дав подписку об ответственности за лжесвидетельство, показания в том, что он никогда ни при каких обстоятельствах физического насилия по отношению к Александру Кравченко не применял. Таким образом, любые сомнения на этот счет заранее были отметены.

Данных, чтобы передать дело в суд, хватало. Признание подозреваемого, показания его жены и ее подруги, схожие преступления, совпавшая группа крови, сперма. Теперь не было причин тратить время на то, чтоб устанавливать принадлежность отпечатка пальца на застежке портфеля девочки. Это ведь мог быть отпечаток не Кравченко, а любого другого, скажем, ее дедушки. Фактически все другие улики, не имеющие отношения к Кравченко, теперь можно было уничтожить. Ни к чему загромождать ими дело. Так и получилось, что кровь, обнаруженная у крыльца подозреваемого Андрея Чикатило, так никогда и не попала в лабораторию.

Жизнь Иссы Костоева была с самого начала отмечена печатью преступления — преступления, совершенного против его народа, его семьи, против него самого.

23 февраля 1944 года по приказу Иосифа Сталина целая нация — ингуши — была погружена в вагоны для перевозки скота и отправлена на восток в ссылку. Выдвинутое против них официальное обвинение гласило:

«Многие ингуши совершили предательство, пополняя собой ряды саботажников и шпионов, засылаемых немцами в тылы Красной Армии…» Между тем территория ингушской республики не была оккупирована немцами, многие ингуши воевали, многие отдавали жизнь, защищая Советский Союз. Явная надуманность обвинения делала наказание еще более жестоким.