Охота на крутых - страница 13

– Земеля, на тебе что – бульдозер разворачивался?

Из‑за этой привязанности к закону и проходил Иван Николаевич до тридцати девяти лет в сержантских погонах. Это при почти двадцатилетнем стаже службы в органах ВД. Все объяснялось просто: не любил он также лизать задницы вышестоящему начальству. Но – служил классно, выполнял всю «чернуху» за разных чистоплюев, и за это пока оставался в органах милиции.

Познакомились они с Игорем также просто: Иван Николаевич пригласил его как‑то вечером под 7 Ноября к себе домой на «ленивые вареники». Достал из холодильника бутылку водки и, дождавшись, когда жена уйдет вновь на кухню, сказал:

– Ну, давай, Игорек! За революцию, за Октябрь и за наше знакомство!

Выпив, продолжил:

– А теперь о службе. Будем мы с тобой не начальник и подчиненный, а просто –напарники. То есть в случае чего друг дружку прикрывать на равных, безо всяких скидок на звание и положение. И еще одно – ненавижу с мальства «стукачей». Не понравится что – говори прямо в глаза, не хрен с начальством шептаться за спиной. Запомни: у начальников свой круг интересов. И свой круг друзей. И в этот круг тебе никогда ни под каким соусом ме попасть, сколько бы ты ни продавал своих рядовых друзей. Ну, может, пару раз допустят за свой стол опрокинуть стопку‑другую да рассказать свежий анекдот. Но опять же, соблюдая дистанцию. И еще запомни: если начальник хлопает тебя дружески по спине или лезет обниматься, это означает одно из двух: либо он в стельку пьян и уже не различает, кто перед ним, либо у него есть для тебя черновая работа, о которую он не хочет сам марать руки. И в том и в другом случае не спеши лобызаться с ним: похмелье может быть жестоким, а «чернуха» – опасна для здоровья. А в остальном – не стесняйся, спрашивай. Ресторан – это, брат, штука тонкая! Иной барин, швыряющий купюрами направо и налево, в конечном итоге может оказаться каким‑нибудь кассиром, проматывающим казенные деньги. И наоборот, иной штатский, просидевший весь вечер за графинчиком простой водяры, – майором КГБ или следователем прокуратуры. Бывают компании покруче. Но о них – позже. В общем, если я скажу когда‑нибудь тебе «нельзя» – слушайся безоговорочно, лучше позже. где‑нибудь в темном углу набьешь мне рожу, если окажусь неправ. Давай договоримся здесь, сразу, чтобы в дальнейшем суметь понять друг друга в любой обстановке. Идет?

Немного подумав, Игорь протянул руку.

– Идет!

– Раз умеешь думать – сработаемся, – засмеялся Иван Николаевич.

На третьем дежурстве произошло то, что произошло. У них был в «Туристе» свой столик в самом дальнем от эстрады углу за огромным раскидистым фикусом, ветки которого дотягивались аж до дверей в отдельный «банкетный зал» – комнату примерно четыре на восемь с двумя длинными полированными столами и тремя десятками мягких стульев с велюровой обивкой. Вот с этого‑то «зала» и снимались пенки выручки. Без «бумажника, обжигающего ляжку», как писал Шукшин, туда ходу не было. И гуляли там круто, часто уже при закрытом для остальных посетителей ресторане. Игорь удивлялся:

– Иван Николаевич, да отсюда любого засранца бери и раскручивай – верняк не меньше восьмерика срок потянет!

– Да?! – психанул вдруг младший лейтенант. – Я это и без тебя давно знаю, умник! А как ты его раскручивать собираешься, если его прикрывает целый штат бухгалтеров, плановый и экономический отделы, да в придачу пара всесторонне юридически подкованных платных адвокатов? Да с тебя скорее погоны сдерут, пока ты его посадишь! Так что и не пытайся, мой тебе дружеский совет.

В это дежурство Игорь все же попытался. В ресторане, как всегда по вечерам, было людно, играли «под заказ» эстрадники, а в банкетный зал чинно потянулись мужчины и женщины, «упакованные под завязку». Вскоре там блюзово застонали стереоколонки, а часа через полтора из дверей вывалилась компания: девица, размалеванная тенями для век так, что казалось, ей специально наставили «фонарей» под обоими глазами, и два парня – пьяные вдрабадан. Один из них, шатаясь, направился к музыкантам, сунул что‑то крайнему и музыка внезапно смолкла, словно подавившись очередным аккордом. Гитарист подошел к микрофону.