Охота на Крысолова - страница 7

Разбудил меня громкий лай собак. На улице уже рассвело. «Вот же, Балбес», — подумал я, конечно же фрицы пустят по следу своих овчарок, видимо сейчас группам преследования дают последние наставления, и совершенно не думают, что диверсант спит практически в соседней избе. Я быстро поднялся и выглянул в щель сарая. Высокий немец в моем направлении за волосы тащил женщину, аккурат в мой сарай. Я кинулся в самый дальний угол и накрылся сеном. Видимо фриц решил поразвлечься, он вышел, бросил на пол свою жертву и дав пинка собаке, закрыл за собой дверь. После этого фриц стал медленно раздеваться, аккуратно складывая вещи на пол. «А миссии видимо с пометкой 18+», — подумал я.

— Ком, ком, — сказал немец, обращаясь к женщине, оставшись в одних штанах, он взялся за пояс, затем передумав, подошел к женщине. Молодая на вид крестьянка стояла, прижавшись к стене сеновала и дрожала всем телом. Немец повалил ее на пол, разрывая рубаху на женской груди. Я стал нащупывать в сене хоть какой-то дрын и удача снова мне улыбнулась, это оказались вилы. Я прибавил ещё на всякий случай 5 баллов к Меткости и 5 к Силе, после этого неторопливо вылез из своего укрытия.

— Эй, Фриц! — небрежно крикнул я, поднимая вилы как копье.

Немец порывисто оглянулся и хищно улыбнулся. Автомат был всего в метре от него, а у русского была всего лишь крестьянская палка. Он встал и даже не стал нагибаться за автоматом. Стат его Силы показывал 12 баллов. Фриц, улыбаясь вытащил из ножен финку, правильно рассудив, что поднимать шум не стоит, нужно лишь прикончить этого русского и продолжить начатое дело с крестьянкой. Через секунду вилы просвистели в воздухе, вонзились оккупанту в горло и со страшной силой припечатали его к стене, немец издал последний хрип и обмяк, выронив нож. За стеной псина начала скрести дверь и жалобно скулить. Я соображал слишком медленно. Для начала нужно было как-то успокоить девушку.

— Меня зовут Вася, но можешь звать меня Лёня, — зачем-то сказал я и улыбнулся. Девушка, придерживая порванную рубаху, смотрела на меня изумленными глазами. Я подошёл к вилам и одним рывком вырвал их из стены, труп медленно сполз на землю. Нужно было что-то решать с собакой.

— Сейчас ты встанешь и откроешь дверь, хорошо? Нужно как-то утихомирить эту псину, — сказал я девушке и отломив от черенка верхушку, взял ее поудобнее в правую руку.

Я решил поиграть в Расомаху и представил, как собака бросается и отлетает от меня с распоротым брюхом. Девушка дрожащей рукой открыла дверь сарая. С грозным ревом собака ворвалась внутрь и замерла, уставившись на меня, видимо перед прыжком, норовя впиться в горло. Однако вскоре овчарка повела себя странно, она внезапно села, снова встала и принюхалась, а потом осторожно завиляла хвостом.

— Ах ты, Лохматик, — сказал я и погладил псину левой рукой, овчарка стала на задние лапы потом лизнула меня и направилась к своему бывшему хозяину, понюхала его, лизнула кровь, а потом зарычала на девушку.

— Фу, Джим, свои! — крикнул я, — Сидеть!

Собака непонимающе уставилась на меня и снова повиляла хвостом. Это как же понимать, может быть моя Харизма запредельного уровня на неё так действует? Интересно, какая Харизма у Сталина? Вот у девушки 2 всего, и при этом девушка выглядела так ничего себе. Ладно, нужно как-то выбираться отсюда, я осторожно выглянул на улицу, никакой активности не наблюдалось. Недолго думая, я решил переодеться в немецкую форму. Благодаря немецкой аккуратности верхняя одежда убитого не имела следов крови, я проверил его карманы. В кармане оказались документы на имя Генриха Шлозе. Ну что же, Генрих так Генрих. Я взял документы ещё раз, присмотрелся и открыл панель навыков. Тут же замигала надпись: провести изучение немецкого языка? «А что так можно было?» — удивился я. «Конечно да», — мысленно ответил и вдруг документы словно стали написаны по-русски. Обнаруженное письмо тоже оказалось написано, как на родном языке, Генрих писал, что скоро добьёт русских и вернётся к Рождеству домой. Интересно, осталось проверить мои языковые навыки, но я понимал, что видимо при желании смогу разговаривать как настоящий немец.