Охота на мудрецов - страница 5

– Никогда не видела обнаженного мужчину?

Признание дается мне с трудом, но я отвечаю.

– Да.

Его голос звучит необычно. Будто внутри меня и очень мягко.

– Ты понимаешь, что между нами будет? Хочешь этого?

Я заглядываю в себя и читаю эмоции. Их много, они яркие. Неуверенность, страх и паника как жгучие специи. Тяжело справиться, правда. Но я ищу среди них другое. То, что заставляет трепетать и вздрагивать под взглядом генерала, желать, чтобы держал в руках вечность. И целовал как сейчас. Страх уходит, а я привычно вдыхаю аромат эдельвейса. Поворачиваю голову и отвечаю.

– Да.

Наилий улыбается и гладит меня по спине. Запускает пальцы в мои завитые кудрями волосы и целует в висок.

– Тогда тебе нужна Шуи, поверь мне. Найдешь стакан горячей воды?

Я давлюсь смущенной улыбкой. Обещаю вернуться через минуту и иду в ванную, шаря рукой по стене в поисках выключателя. Горячая вода только здесь и нужен стакан из шкафчика. Шуи заваривают кипятком, разбавляют сахаром и пьют по глотку. Я весь бал уклонялась от пьянящего напитка. Видимо, зря. Палату теперь освещает торшер, а генерал ждет меня, сидя в кресле у низкого столика напротив кровати. Белый китель он повесил на спинку кресла и расстегнул рубашку до пояса. Я ставлю стакан на стол и смотрю на то, как черная ягода падает в воду и распускается бордовым цветком. Наилий крутит стакан, перемешивая напиток, и протягивает мне.

– Один, не больше.

Мне и одного глотка слишком много. Тяжелая ночь, полная болезненных сновидений, обеспечена. Все мои демоны слетятся, и будут терзать до утра. Расплата за удовольствие, какая бывает только у мудрецов. Но Наилий просил верить ему. Я решительно выдыхаю и делаю глоток.

Без сахара Шуи кислая до оскомины и сразу же, без предупреждения, меня накрывает первой волной эйфории. Жаркая как пламя она прокатывается по обоим кругам кровообращения и особенно сильно чувствуется на слизистых. От Шуи будет и вторая волна. Сильнее первой и на пятнадцать минут позже.

Я выпадаю из реальности на несколько секунд и возвращаюсь под треск расстегиваемой молнии на платье. Генерал вынимает меня из него, как из футляра. Бросает платье на кресло и следом свою рубашку.

Палата уже плывет перед глазами, а по полу стелется туман. Но прежде, чем Наилий выключает свет, я успеваю разглядеть на его груди белые полосы шрамов. Тонкие линии ножевых ранений, круглые кляксы огнестрельных, причудливые звездочки плазменных. Я вожу по ним пальцем, думая о том, сколько ему пришлось пережить боли. И удивляюсь, почему не сидит в штабе под охраной.

– Почему?

– Я солдат, Дэлия. Такой же, как каждый в моем легионе, – отвечает он и берет меня на руки, чтобы уложить на кровать. Я чувствую спиной холод простыней, закрываю глаза уже от стеснения, а не от ужаса, пока Наилий снимает с меня белье. В тишине только шорох ткани форменных брюк и мой болезненный выдох, когда генерал коленями разводит мои ноги и накрывает телом.

– Придет вторая волна, скажи мне «жарко», – шепчет он и целует в шею.

Надеюсь, что вспомню об этом. Это едва ли возможно. Наилий спускается с шеи на грудь, обхватывая губами сосок. Играет, дразнит языком. Я снова чувствую томление внизу живота. Сладкое, тяжелое. Оно усиливается, когда генерал ведет ладонью по бедру с внутренней стороны. Ласкает, пока я снова не вздрагиваю от озноба. Глажу его по спине, запуская руку в волосы, и бесцеремонно тяну вверх к себе. Чтобы впиться поцелуем. Жадным, бесстыдным. Наилий тихо стонет сквозь поцелуй и касается меня между ног. Пальцы скользят мягко, нежно, а я выгибаюсь дугой. Невероятное ощущение. Яркое, дарящее легкость во всем теле.

Мне не хватает воздуха, сдержать свои стоны невозможно. Генерал убирает руку и упирается в меня. Возбужденный, твердый как камень. Я не знаю, как смогу принять его в себя. Не успеваю подумать об этом. В животе рождается вторая волна. Течет жидким пламенем по венам. Я говорю со стоном «жарко» и чувствую толчок, а за ним резкую боль. Дергаюсь всем телом, закусываю губу, чтобы не заорать, а Наилий вжимает меня в кровать.

– Тише, тише, – слышу я.

Вторым толчком генерал входит на всю длину. Я вскрикиваю, сжимаясь пружинкой, и упираюсь руками в его живот, пытаясь оттолкнуть. Эйфория от Шуи накрывает с головой. Боль превращается в наслаждение. Наилий двигается сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, входя в ритм. Мои стоны становятся долгими, протяжными. Я вздрагиваю на каждый такт, отпускаю с сожалением и встречаю с восторгом. Сжимаю ногами его бока так сильно, как могу. Кровь стучит в висках, сознание соскальзывает во тьму. Я подаюсь вперед, насаживаясь на генерала сама. Внутри меня он становится еще тверже или это я так сильно сжимаюсь? Снова больно, но по-другому. Тело просит разрядки и жаждет взрыва. Наилий вколачивается в меня, разгоряченный и безумный. Стонет так, что почти кричит. Я сминаю простынь в кулаках, и тело ломает судорога. Уши закладывает, сердце колотится, и немеют кончики пальцев. Генерала дергает едва ли слабее, он захлебывается криком и ложится на меня, пульсируя и отдавая семя.