Охота на наследника - страница 8
– Ну, так что дальше?
– Сердце вашего батюшки не выдержало. Он говорил это точно нож в спину. Вы же знаете, как он боялся опорочить свое имя – и вот не смог этого вынести. Это случилось неожиданно, в ином случае вас бы уведомили сразу.
Вдруг все внутри словно застила, дальше Бренсон слушал с окаменевшим выражением лица, пытаясь осознать всю нелепость и невероятность этой ситуации. Отец мертв, брат мертв, и он узнает это в один день.
«Как старик мог не сообщить ему о смерти Ричарда?! – Это в голове не укладывалось. – Не хотел шума! Надо же! Старый ублюдок. Лишить возможности попрощаться с братом. Не сказать последнее прости…»
Не будь отец уже мертв, Бренсон желал бы ему смерти за такую бесчеловечность.
– Я хочу знать всё до мельчайших деталей, должно быть что-то еще.
– Вам не следует думать о возмездии, ваше положение…
– Мое положение, какое это имеет значение, если мне даже не дали возможности простится с телом брата!
– Телом? Но его так и не опознали, говорят опознать кого-то было абсолютно невозможно. Была мемориальная служба, но гроб был пуст, только форма и несколько личных вещей…
– Тела не было? – просиял Бренсон, – значит есть надежда!
–Надежда сэр?
– Да! Он может быть жив, может очевидцы обознались.
Юрист посмотрел на Бренсона, как на безумца, не зная стоит ли развенчивать его гиблые надежды.
– Мне кажется, вы заблуждаетесь, было расследование…
– Вздор, я не верю…
– Мистер Уэлсэр, я должен еще кое-что добавить. Понимаю, что слишком много плохих вестей сразу и вам нужно время все их пережить, однако смею заметить в первую очередь надобно решить юридические вопросы.
– Юридические вопросы? – непонимающе переспросил Бренсон, все еще думая о брате. – Какие?
– Наследство, сэр! Вам следует подписать много бумаг, ведь вы теперь единственный наследник родового поместья Адриан-Менор Лейк и, разуметься, титула лорда Редингтона плюс предприятия и денежные средства. Вам необходимо ехать со мной в Лондон. Много дел требуют вашего участия.
Слова юриста, не вызвали ожидаемой реакции.
Раздражение – это единственное, что одолело Бренсона в эту минуту. Титул, поместье, деньги и смерть отца – все это должно бы радовать Бренсона, обделенного большей частью семейного добра. В конце концов, это уравнивало чашу весов и восстанавливало нарушенную ранее справедливость.
Но алчность и жадность к наживе Бренсону были не ведомы. Это отец считал, что сын мечтает завладеть семейным богатством, дабы распускать его направо и налево. Наверное, он думал, ценное для него, есть ценностью и для других. А Бренсон меж тем вполне наслаждался своим положением. Он научился обходиться скудным содержанием и собственными силами. А Ричарду он искренне сочувствовал. Столько ответственности! Брат даже в армию пошел в угоду отцу.
Бренсон же откровенно игнорировал все, что ему не нравилось и жил только в угоду себе, при этом стараясь не мешать другим. Да, может карты, скачки и пари не лучший способ заработать – но если тебе везет в игре и всякого рода развлечениях, почему же не пользоваться этим?! К тому же он не верит в смерть Ричарда. Бренсон никогда не желал ему зла. Ричард был очень правильным, точной противоположностью его самого, и он мог позаботиться о семейном положении лучшим образом. Бренсон же в некой мере действительно был безответственным молодым человеком, у которого расходы всегда превышали доходы.
При этом, хоть отец никогда бы не поверил, честь семьи все же имела для него значение. Характер порой толкал его на авантюры, но это было сильнее него. Огорчения, что он приносил своим родным с детских лет, больно сказывались на его честолюбии и когда его отослали во Францию, он почувствовал облегчение и даже стал уважать себя, с честью принимая свое изгнание. Без вечных порицаний отца он не казался себе таким уж никчемным. И, несмотря на недостатки, в его нраве стали открываться положительные черты.
– Если вы не против, отправимся завтра. Вы уже где-то остановились? – спросил Бренсон, немало озадачив мистера Трента. Тот ждал как минимум расспросов по поводу размера имущества, ведь так же, как и его покойный хозяин, юрист, считал младшего отпрыска просто транжирой и безответственным человеком, только и способного прожигать жизнь за чужой счет.