Охота на шакала - страница 12
Подойдя поближе, Виталик замедлил скорость круизера до минимальной. Огромный репродуктор на носу судна, очень похожий на те, что вешают на плацах военных институтов, поперхнулся и выплюнул кришнаитскую Махамантру. Коля Зиганиди и Катя Сабурова, одетые в самопальные бесформенные сари ярко-апельсинового цвета, уже стояли на корме. При этом Зиганиди несмело бил в бубен, а Катя стыдливо тянула мантру, не в силах заставить себя даже поднять глаза.
– Смелей! – скомандовал из рулевой рубки Боцман и, выцелив роскошную миллионерскую яхту под кипрским флагом, положил руль в ее направлении. – Старший лейтенант Зиганиди! Слушай команду. Сейчас я подхожу к этой яхте вплотную. Ты берешь пакет с благовониями, нагло пристаешь к экипажу и пассажирам, требуешь, чтобы у тебя все это немедленно купили. В случае отказа обвиняешь всех в бездуховности, непонимании сущности гаудия-вайшнавизма и обещаешь, что в ближайшее время их сожрет злой индейский демон Хиранъякша. С потрохами, костями, ногтями и дерьмом. Все это, естественно, по-английски. Но предельно доброжелательно по форме. Я же при помощи звуковых вибраций из этого громкоговорителя довожу их до белого каления… Главное, чтобы нас и наш катер запомнили. Вопросы есть?
– А мне что делать? – Катя аж покраснела от стыда за предстоящее унижение.
– А тебе петь Махамантру про «харе Кришну» и улыбаться… Если не будут покупать, помочь Коле втюхать товар этому буржую.
Едва заметив приближающуюся посудину кришнаитов, капитан кипрской яхты поспешно спустился в свою каюту и закрылся изнутри. Боцман, пришвартовавшись к яхте бок о бок, врубил громкоговоритель с Махамантрой на полную мощность – мол, пока не купишь у нас хоть чего-нибудь, не отвалим, будешь до вечера слушать! Угроза подействовала: капитан выбежал на палубу и замахал руками – мол, куплю у вас все, что только хотите, только поскорее отваливайте!
На следующей яхте, уже под французским флагом, публика оказалась не столь доброжелательной: владелец, эдакий добрый шевалье, при появлении кришнаитов сразу изменился в лице, сбегал в каюту, вернулся с ружьем для подводной охоты и угрожающе выставил его перед собой: мол, я вас сейчас всех изрешечу, если не отойдете подальше вместе со своими мантрами, благовониями и сувенирами!
А ведь у причалов международного яхт-клуба стояло не менее четырех десятков роскошных яхт – не считая туристических и прокатных катеров. Устраивать скандал их владельцам явно не хотелось. Но слушать восточные песнопения из мощного репродуктора хотелось еще меньше. А потому большинство предпочитали приобрести несколько десятков ароматических палочек, чтобы побыстрей откупиться…
Спустя полчаса к кришнаитскому круизеру приблизился полицейский катерок. Чернокожие правоохранители тщательно проверили документы всех троих. Документы, естественно, оказались в полном порядке: выписанные на граждан Канады, лучше настоящих! Ничего предосудительного канадские кришнаиты не совершали, однако полицейские не спешили возвращать паспорта – видимо, рассчитывали на небольшую взятку. И тут Коля Зиганиди, который явно вошел в роль, застучал в бубен, затянула мантру Катя, и правоохранители, явно не ожидавшие подобного поворота событий, посчитали за лучшее вернуть документы и быстренько ретироваться…
…По мнению Саблина, все прошло просто блестяще. Ни богатые зарубежные яхтсмены, ни портовая обслуга из местных, ни даже танзанийские полицейские и в мыслях не могли допустить, что пришлые кришнаиты – вовсе не те, за кого себя выдают. Зато они наверняка составили о себе мнение как о людях хотя по-своему и безобидных, но при этом – предельно надоедливых…
Попугайской расцветки круизер неспешно переваливался с волны на волну, отходя от яхт-клуба с издевательской медлительностью. Через открытый световой люк машинного отделения донеслись глубокие вздохи двигателя. Искусно сманеврировав в защищенной от ветра бухточке, Боцман поставил судно на якорь. Волны ритмично зашлепали в скулу, рассыпаясь мельчайшими брызгами.
Зиганиди с облегчением снял ненавистный оранжевый балахон, бросил его на палубу. Сабурова, с трудом подавив в себе вздох облегчения, ушла переодеваться в каюту.