Охота на зверя. Часть 1 - страница 5

— Как пожелаете, — поклонившись, согласился Астор.

Кристина, всё это время молча стоявшая возле дверей, открыла их, приглашая Астора покинуть комнату.

Я осталась одна.

— Что ты по этому поводу думаешь? — тихо спросила я, скрещивая руки на столе и рассматривая снимки.

— Он не врёт.

Потайная дверца открылась и на пороге появилась Эва. Роскошная женщина с сильным, притягивающим взглядом тёмно-карих глаз. Тёмно-синее платье свободно струилось при ходьбе, обнажая хрупкие плечи, в которых пряталась сверхъестественная сила. Он задумчиво изучала фотографии, следуя за тенями, отыскивая изъяны, пытаясь разобраться с чужими мыслями.

— Астор участвовал в экспедиции. Он выжил. В его памяти сохранилось много ужасов, но его плоть сильна. Он пришёл сюда за помощью, но его истинные помыслы сокрыты от меня. Потребуется время, чтобы понять, чего он хочет. Чего хочет Люциан. И делать это втайне от него, так как он знает мой талант.

— Время… его так мало, — протянула я, поглаживая глянцевую поверхность снимка. — Мы опаздываем, Эва, безнадёжно опаздываем. Теократическое государство и так рано! Кто мог такое предположить? Как мы могли упустить их? Упыри и Люциан… Мы думали, что у нас есть ещё время стать сильными, но песчинки падают, забирая у нас настоящее. Нужно торопиться.

— Внешняя политика? Предлагаешь созвать совет? — хитро улыбнувшись, спросила она.

— Не сегодня и не завтра. Обдумаем всё, придумаем план и позовём остальных для шлифовки. Так будет правильнее всего, — кивая своим мыслям, ответила я, отодвигая фото. — Ты молодец, как и всегда.

— Служу тебе, моя княгиня, — чуть склонившись, звонко сказала она. — Разрешишь тебя покинуть?

— У нас у всех есть дела, — благосклонно проговорила я, позволяя поцеловать свою руку. — Фрида у себя?

— В лаборатории, — чуть подумав, ответила она.

— Спасибо, — мне нужно повидать старую подругу. Только она обладает достаточным опытом и знаниями, чтобы мне помочь.

— Не помню, когда в последний раз ты сюда спускалась, — задумчиво протянула девушка, отъезжая на старом стуле на колёсиках от стола. Она приветливо улыбнулась, после подошла ко мне и поцеловала запястье. — Моя княгиня, рада тебя видеть.

— Фрида, ты невозможна! — улыбаясь, сказала я. — Твоя помпезность всегда иронична с изрядной долей ехидства. Чем ты меня порадуешь, дорогая? По глазам вижу — у тебя заготовлен сюрприз.

— Ты ещё больше невозможна, чем я, — рассмеялась девушка, возвращаясь к столу и выдвигая нижний ящик. Секунды копания и на свет вышла небольшая резная коробочка из дерева. Она протянула её мне, пристально наблюдая за моим выражением лица. Поза нетерпения, блеск в глазах — настоящий учёный!

— Сигареты! Боже, скажи — они те самые? — радостно воскликнула я, доставая светло-коричневые самокрутки и блаженно вдыхая аромат табака.

— Аммерсфордский табак. Современная версия. Попробуй, — с важным видом, ответила она, поднося спички.

— Блаженство, — протянула я, выпуская кольцами сизый дым. — Ты — гений, но и сама это знаешь.

— Прости, что только сейчас. Раньше не было времени. То эпидемия, то чахлый урожай. Всегда что-то было главнее, — девушка достала ещё одну самокрутку и раскурила её, вслед за мной прикрывая глаза, наслаждаясь приятным вкусом. — Я молодец. Цени.

— Я всегда ценила тебя, Фрида, — чуть тише, чем следовало, ответила я.

— В чём дело? — подруга мгновенно насторожилась, убирая от лица сигарету, чтобы дым не мешал смотреть мне в глаза. — Что случилось?

— Тоска сковала грудь, дорогая, — грустно улыбаясь, ответила я. — Чисто гипотетически, серая тоска может убить молодого? И если да, есть ли лекарство от этой хандры?

— Зависит от стадии, — тревога мелькнула в её взоре, она затушила о стол сигарету и подошла ко мне. Бесцеремонно подняла веки, изучая зрачок. А затем резко побледнела, посерела от страха. — Не может быть!

— Всё так плохо? — спросила, вымученно улыбаясь и отстраняясь.

— Уже есть проблемы со сном? Потеря контроля? Глухая боль в груди? — она забарабанила пальцем по столу, отстукивая нервный ритм. — Почему ты молчала?

— А у меня был шанс? Я молода! Думала, что устала. Осознание пришло вместе с серостью утра. Приговор неизбежен, не так ли?