Охота за головами на Соломоновых островах - страница 27

В часы прибоя места впадения рек ясно отличимы по широкому очертанию вееров желтой речной воды, вливающейся в прозрачную воду океана. Всего лишь два фута отделяют прозрачную воду от непрозрачной.

Мы плыли близко от берега, подгоняемые попутным ветром, имея перед собой бесконечный, освещенный солнцем океан, переливающий гранями алмазов. Наша лодка плавно подымалась навстречу горизонту, потом медленно опускалась в сверкающее море. Вверх и вниз!..

Летающие рыбы, вспенивая воду, подскакивали кверху с замершими, отливающими радугой плавниками, неистово били хвостами, словно желая оторваться выше от воды. Слышалось монотонно-чарующее поскрипывание снастей, сливающееся с журчанием бегущей мимо воды. Теплый, как человеческое тело, ветер ласково обнимал нас, и казалось, что мы кого-то любим и горячо любимы в ответ.

Наступил момент, когда что-нибудь обязательно должно случиться. Когда вы плывете на лодке, то это почти всегда бывает шквал. Только что небо было без единого пятнышка, но вдруг появляется темное пятно. Оно может показаться на горизонте, иногда над горами или просто где-нибудь посередине. Не важно где, но, однажды возникнув, оно начинает быстро расти, и облака, которые только что были кучевыми, становятся черными, наполненными дождем. Солнце бросает на море и землю огромную тень, неумолимо двигающуюся прямо на нас.

Потом паруса начинают заполаскивать.

— Похоже на дождь… — заметил наш хозяин и взял румпель в свои руки.

Готовясь встретить шквал, матрос-малаитянин убрал паруса, привел палубу в порядок и стал развязывать чехлы на двигателе.

Общеизвестно, что ни один мотор не заводится так, как ему надлежит. Что касается моторов, установленных на местных моторно-парусных лодках, то они не желают заводиться по разным причинам. Туземный матрос не находит нужным заблаговременно выяснить наличие горючего в баке; свечи представляют собой скопление грязи, а электропроводка снята для использования по другому назначению. Иногда это объясняется усталостью мотора от многих лет жизни или отсутствием взаимопонимания с матросом-малаитянином, который способен целыми днями драить медные части лодки, но никогда не понимает, что заставляет винт вращаться.

Не важно, по какой из этих причин, но мотор не заводился. Сначала мотором занимался матрос, затем сам хозяин. Почему-то неисправность мотора привела его в ярость, хотя он мог бы вспомнить, что аналогичная картина возникает каждый раз, когда он пользуется моторной лодкой.

Между тем черная и холодная тень покрыла нас, и начался ливень. И если бы мотор даже имел тайную мысль уступить, то это было бы бесполезным. Потоки воды, принесенные шквалом, обрушились на нас, на провода, на зажигание и на все, что находилось на борту. Кругом, кроме места, где намокали мы, сияло и сверкало с невозмутимо невинным видом солнце. С опущенным якорем в ожидании пуска мотора мы дрейфовали под порывами резкого холодного ветра. В довершение ко всему насквозь промокший хозяин почувствовал начало приступа лихорадки.

Во время этой поездки на лодке мы тащили с собой в Руавату на буксире ялик, в котором находились плетеное кресло-качалка, ящик пива и корзина с цыплятами, предназначавшимися в подарок нашей будущей хозяйке в Руавату. Там же в ялике находилось наше имущество. Я являюсь столь опытным упаковщиком, что очень немногие физически развитые мужчины в состоянии поднять упакованный мною чемодан. Понадобились усилия четырех слуг, чтобы перенести наш сундук через линию прибоя при погрузке в ялик. Это был дешевый жестяной сундук — лучшее из того, что мы могли себе позволить. Ручки из искусственной кожи давно отлетели, замок перестал закрываться, и потому сундук полагалось обвязывать толстым конским поводом. В сундуке хранились наши рисовальные принадлежности, использованная и неиспользованная фотопленка, фотографические химикалии, портативная пишущая машинка, металлический патефон и хинин — наше единственное лекарство.

Самым ценным была коллекция наших рисунков от Сиднея до Малаиты. Можете себе представить, каково было наше состояние, когда мы обнаружили, что ялике сундуком, цыплятами и всем прочим исчез…