Охота за головами на Соломоновых островах - страница 38

Для художника во всей этой сложной и высокоиндустриальной картине могли представлять интерес только прекрасные по внешнему виду кокосовые плантации.

Местная кокосовая пальма, столь изысканно кланяющаяся ветрам вдоль всех островных берегов, вырастает из упавших на землю и проросших орехов. Несмотря на некоторую банальность, местная пальма очень красива. Однако почтительный поклон пальмы считается с точки зрения плантатора плохим тоном. Пальма должна быть прямой, как стрела, и для этого ее сажают под определенным углом. Шеренги пальм должны выстраиваться на расстоянии тридцати футов одна от другой, чтобы одинаковое количество солнечных лучей ровно ложилось на землю по всей плантации. Хотя такой порядок посадки губит естественную красоту, но когда стоишь среди деревьев, то кажется, что находишься в огромном соборе. Насколько хватает глаз, простираются боковые приделы этого храма. Громадные колонны холодно-серых стволов с полосами колец на месте опавшей листвы устремляются вверх на пятьдесят — шестьдесят футов. Тонкие переплетения надземных корней образуют причудливые цоколи колонн, а мощные капители украшены гроздьями коричневых орехов с ярко-рыжими хвостами древесного волокна. Широко разросшиеся вершины деревьев тянутся одна к другой, образуя крестообразный свод из переплетающихся листьев. Просвечивающее сквозь листья прозрачное небо становится похожим на причудливо граненый хрусталь. Подножие храма устлано ковром вьющихся по земле растений, мешающих росту высокой травы, и этот мощный ковер заглушает звук человеческой поступи.

В этих затененных местах мы увидели богатство красок, впервые обнаруженное Гогеном. Резные тени пальм кажутся лиловыми на фоне серых стволов и темно-синими на фоне зеленого ковра. В часы яркого солнечного освещения не видно перспективы; здесь чувствуешь только высоту и замкнутость, как это бывает в церковных зданиях. Ночью, когда отмершая листва пальм сжигается на кострах, это ощущение еще сильнее. Повсюду тлеют костры, освещающие оранжевым светом колонны, и густые клубы дыма, собирающиеся под сводами. Лунный свет, пробиваясь сквозь кроны пальм, становится похожим на лучи с неба, какими их рисовали в старинной церковной живописи.

Заходящее солнце освещает этот величественный собор яркими, дробящимися о колонны снопами света, заставляя сиять даже тени. Эту картину легче изобразить словами, чем кистью.

Миллионы муравьев непрерывно ползут вверх и вниз по стволам; большие белые какаду с лимонно-желтыми хохолками пронзительно кричат в зелени пальмовых вершин.

Парообразные рои маленьких желтых бабочек летают среди деревьев, а изредка в вышине пролетает изумительная синяя бабочка величиной с птицу (этот редчайший на земном шаре вид бабочек встречается только здесь. Такой же редкостью является желтая с синим разновидность, которая встречалась в Папуа, где позировавший нам юноша украсил голову такой бабочкой. Коллекционеры платят местным жителям до двух фунтов стерлингов за неповрежденный при поимке экземпляр. Мы нарисовали портрет юноши, купили у него за шиллинг бабочку, но муравьи сожрали ее, оставив нам только крылышки). Что касается желтых бабочек, то добытый из них краситель применяется туземцами для окрашивания плетенных из травы браслетов.

Пройдя на рассвете через плантацию, можно увидеть интереснейшие результаты деятельности невидимых днем насекомых. Работавшие всю ночь пауки раскидывают гигантские сети от ствола к стволу, укрепив паутину к свешивающимся листьям пальм. Капли утренней росы дрожат и переливаются в косых лучах восходящего солнца, освещающего бесконечное количество сотканных пауками кружевных занавесей, ограждающих волшебную страну. Паутина столь крепка, что туземцы пользуются ею, как липким пластырем, для заклеивания ран. Однажды я использовала паутину вместо сетки для волос, которые падали мне на лицо и мешали работать. Снимать эту паутину пришлось скипидаром, и понадобилось три часа упорного труда, чтобы избавиться от липкой массы, похожей на жевательную резину. И нет ничего удивительного в том, что целые рои желтых бабочек беспомощно трепещут в этой цепкой паутине. Местные жители обычно собирают куски паутины с прилипшими бабочками и добывают из них желтый краситель.