Охота за квартирой - страница 6

   - Твоя ирония устарела, как твои подруги. - Парировал я. - Неужели тебе не могло придти в голову, что у меня очень веская причина столь раннего подъема?

   - Так, - налет веселости сразу слетел с нее. Вернее с тона ее голоса. - Что опять случилось? Ты, наконец, решил жениться или очередная дама залетела?

   - Ба, ну почему ты вечно ищешь проблемы в моей личной жизни? Может с кем-то беда?

   -Ну, я и говорю, девушку надо отправить к Марку?

   Марк - это один из давних воздыхателей бабули. Дело в том, что моя дражайшая бабушка, Электра Орестовна Ласкина, шестидесяти пяти лет отроду - весьма колоритная дама. В смысле внешности, а уж об уме и рассудке говорить не приходится.

   Представьте себе женщину почти в два метра роста, которая каждое утро делает пробежку в два километра по лесу до озера. Потом, нырнув с головой пару раз, бежит обратно. Дома, перед витаминным завтраком - обязательный само массаж лица и области декольте, душ и полный макияж глаз, губ и чего там у женщин принято. Одевается Электра даже дома со всей тщательностью, будто через пять минут к ней на огонек заглянет английская королева. Вот довольно не полная картина облика моего счастливо здравствующего предка. Отсюда - у бабули масса воздыхателей. Именно воздыхателей, поскольку кроме томных разговоров по телефону, и редких встреч за карточным столом кавалерам Электры рассчитывать не на что. Бабуля пропагандирует верность и целомудрие. Верность - недавно умершему моему деду, а целомудрие...По той же причине.

   Но! Если вдруг паче чаяния милейшей Эллочке (так зовут бабулю друзья) чего-то нужно, ей стоит только поднять трубку телефона, и нужный ей человек тут же оказывается весь к ее услугам. Марк Натанович Рубенблюм - один из известнейших гинекологов бывшего Союза. Сам он, естественно по причине преклонного возраста уже не практикует, но имеет массу талантливых учеников. Так вот эти ученики и помогали пару раз мне и моим зазевавшимся подружкам. Или это я зазевавшийся? Короче, не суть.

   - Ба, я в порядке, и мои девочки - тоже. - Разозлился я. - Я к тебе по другому вопросу.

   - Слушаю.

   - У меня проблема...

   - Так все-таки у тебя?

   - Черт, ба, ты мне дашь сказать?

   - Ну, хорошо.

   - У меня будет жить одна девушка...

   - Это не новость.

   - У нее сгорела квартира, и я решил ее приютить.

   - Благородно.

   - Но она так прекрасна, что я боюсь не совладать со своими эмоциями. А напугать ее не хочу.

   - В советские времена на такие случаи продавали чудесное лекарство. Бром назывался. - Съехидничала бабуля. - Выпиваешь полстакана, и даже Клеопатра не способна сдвинуть твое естество с места.

   - Ба, я серьезно.

   - Деточка, тебе двадцать семь лет! Неужели ты не можешь справиться со своей чувственностью самостоятельно.

   - Ты что, предлагаешь мне, как подростку по вечерам скрываться в сортире?

   - Фу, Орест, что за пошлость! - воскликнула бабуля, вдруг вспомнив о приличиях. - Я имела в виду совсем другое. Самоконтроль и воздержание.

   - Ладно, я понял, ты мне не помощник.

   - Ну, почему же, - заторопилась бабуля. - Могу приютить тебя на время присутствия твоей девушки. Как говориться - с глаз долой, из сердца вон!

   Да уж, о таком варианте я не подумал. А действительно, это выход! Я оставляю Юлю жить в своей квартире, а сам поеду к бабуле. Я уже представил, как по вечерам Электра будет кормить меня пирожками и блинчиками, наши долгие вечерние беседы об истории и философии, потом я буду падать на диван с накрахмаленными простынями, и около моей головы всегда будет новый детектив.

   Я уже собрался с радостью согласиться на это заманчивое предложение, но тут мои радужные представления о солнечном пребывании у бабули омрачились. Кроме вышеперечисленных благ меня подстерегает масса неудобств. Во-первых, ни о каком сне до обеда не может быть и речи, во-вторых, придется убирать постель, а я ненавижу собранные подушки (мало ли, когда в них будет надобность?), от большого количества мучного у меня опять разболится печень, и самое главное - МАМА!