Охотница: Лунная лихорадка [СИ] - страница 4

На квадратном подбородке Эрика заходили желваки, и девушка поняла, что попала со своим вопросом в яблочко.

— Я… не могу… — процедил сквозь зубы мужчина. — Это вершина айсберга моих проблем, Охотница. Советую придержать свое любопытство, если не хочешь разделить их со мной.

На Дейдру его предупреждение не подействовало вовсе, так как она продолжила свой беззастенчивый допрос.

— Что произошло в деревне? Если ты утверждаешь, что не причастен к этому, то скажи тогда кто!

— Мой сводный брат Аласдар и его стая! Он посмел посягнуть на престол — на то, что ему не принадлежит по праву!

Дейдре пораженно застыла, услышав имя убийцы своей семьи. Имя, с которым она засыпала на протяжении долгих двадцати лет, чтобы во снах раз за разом представлять, как острый клинок безжалостно отсекает голову его владельца от тела.

— Аласдар Двуликий хочет стать королем? — ахнула девушка.

— Если я ничего не предприму в самое ближайшее время, такой вариант развития событий наиболее вероятен, — мрачно подтвердил Эрик.

Нет! Ведь тогда мечты о кровной мести, наполнявшие смыслом ее пустое существование, можно будет похоронить навсегда!

Дейдре изучающе смотрела на оборотня, пока в ее голове зрел абсолютно безумный план. Окончательно решившись, она проговорила:

— Я помогу тебе, оборотень. Но при одном условии: ты возьмешь меня с собой и позволишь самой убить Аласдара!

— Ты сошла с ума, Охотница? — Эрик окинул ее хрупкую худощавую фигуру насмешливым взглядом. — Твои амбиции значительно опережают твои возможности.

Дейдре отреагировала на отповедь угрюмым взглядом из-под насупленных бровей. Орден уже как пару веков пребывал в запустении, и от былого величия остались лишь жалкие отголоски воспоминаний: численность Охотников неумолимо уменьшалась, а самые известные из них давно ушли на покой или же трагически погибли в бою. Она не мнила себя лучшей его представительницей, но и недооценивать свои способности не собиралась. А вот оборотня, пожалуй, переубеждать ни в чем не стоит. Припасенный козырь в рукаве никогда не помешает.

— Не вижу армии за твоей спиной, король, — последнее слово она произнесла с особым ударением и издевкой. — Разбрасываться союзниками в твоем положении весьма недальновидное решение.

Ее слова заронили зерно сомнения в его душу: она считала эту эмоцию с красивого смуглого лица, словно с открытой книги. Неудивительно, что его так просто потеснили с престола!

— Хорошо, Охотница. Я согласен. Но при одном условии: мы заключим с тобой контракт!

— Ты осознаешь, что контракт налагает обязательства не только на исполнителя, но и на заказчика? — с ухмылкой поинтересовалась девушка.

— С моей стороны ты можешь не опасаться злого умысла. Я клянусь, что стремлюсь лишь защитить свой народ. Правление моего сводного брата принесет ему лишь разруху и опустошение, чего допустить я не могу.

Дейдре внимательно следила за интонациями и мимикой Эрика, пытаясь уличить во лжи, но так и не смогла. Черт, все внутри нее восставало против сотрудничества со зверем, но упустить такой шанс поквитаться с убийцами родителей она не могла.

— Я должна отвезти мальчика к его тете. Когда вернусь, скрепим контракт по всем правилам.

— Нет, мне не нравится такой расклад, — возразил мужчина. — Ты можешь сбежать, не сдержав обещание!

— Тебе придется принять мои условия, оборотень. Скажи, куда направляется Аласдар со своей стаей?

— На юг.

От сердца немного отлегло: поселение тети мальчика располагалось на севере. Дейдре подошла к Балтазару, принявшись седлать животное. Закончив приготовления, она обернулась к кустам в поисках Юэна. Мальчик забился в самую гущу веток и сидел там удивительно беззвучно для ребенка своего возраста. Девушка присела на корточки, ласково поманив его к себе.

— Юэн, иди ко мне. Твоя тетя тебя уже заждалась. Нам лучше поторопиться, пока совсем не стемнело.

Мальчик стремительно кинулся к ней, в один короткий прыжок оказавшись на женских руках. Ощутив, как содрогается от мелкой дрожи маленькое тело, Дейдре тяжело вздохнула и, не теряя и секунды времени, усадила в седло. Ее нога уже потянулась к стремени, когда оборотень снова перегородил дорогу, грубо перехватив своей огромной ручищей ее тонкое запястье.