Охотница - страница 21

— Что делаешь? — спросила я, когда он положил трубку. Сидеть молча мне уже наскучило.

— Проверяю черновики договоров. А заодно уточняю, что это такое в них написано. А то нашей Анечке руки надо бы пообрывать, всё равно хуже писать не станет. Вот как ты думаешь, это единица, или семёрка?

Я поднялась, шагнула к столу и наклонилась над листом бумаги, исписанным мелким неровным почерком.

— По-моему, семёрка…

— Да, я тоже так решил. Но, учитывая, что это всё-таки документ, всё же проверил, — он кивнул на телефон и поморщился.

— А почему от руки, а не на компе?

— Потому что она — дама старой закалки. Перепечатать набело ещё соглашается, а вот черновики — только ручкой.

— А-а, — я вспомнила, что есть у папы такая сотрудница, которую почему-то все, несмотря на солидный возраст, за глаза звали Анечкой. Она и правда компьютеров откровенно боялась, но была хорошим специалистом, и потому чудачества ей прощали.

— Начинаю понимать, почему генерал Епанчин сулил князю Мышкину карьеру за хороший почерк.

— Да уж, во времена, когда почти все документы писались от руки, люди с хорошим почерком были на вес золота.

— У тебя что, голова болит? — спросила я. Макс опустил руку, которой потирал лоб и удивлённо посмотрел на меня.

— Ну, есть немного…

— Ты не заболел, часом?

— Нет, что ты! Просто… даже не знаю, в чём дело.

— Погода, что ли, меняется? — у меня часто болела голова на «погоду», и я как-то с детства привыкла, что это и есть основная причина плохого самочувствия.

— Едва ли… Хотя всё может быть. А может, просто не выспался.

Я внимательно посмотрела на него. А ведь вид у Макса и впрямь не лучший. Я как-то раньше не задумывалась над тем, как он себя чувствует, и как протекает его жизнь в то время, когда он не развлекает меня.

— Ты не высыпаешься?

— Ну… — он кривовато улыбнулся. — Ты была права — иногда трудно совмещать работу и хобби, особенно когда оно требует много времени. Хочется так много всего сделать… А в сутках только двадцать четыре часа.

Мне тут же стало любопытно, что он такого успел нарисовать, но я лишь спросила:

— У тебя на завтра намечены какие-нибудь неотложные дела?

— Обычная работа, собственно, но ничего особенного. А что?

— Давай встретимся завтра. Папа тебя отпустит, если я его попрошу. А сегодня ты поедешь домой и просто выспишься.

— Женя!

— Что?

— Ей богу, это пустяки. Приму таблетку, на худой конец, и всё пройдёт.

— Поспишь, и всё пройдёт. А встретимся завтра. Честно-честно.

Макс возражал, настаивая, что не надо его жалеть, и даже сказал, что весь день ждал этого вечера, но я осталась непреклонна. И даже соврала, что хочу увидеться с Мелюзиной, а потому, если он не хочет с ней встретиться, свидание лучше перенести. О нелюбви к нему Мэл Макс знал и на этот аргумент согласился. Я чмокнула его в щёку, он поймал меня раньше, чем я успела выпрямиться, и поцеловал в губы.

Когда я уходила, парень в синем свитере всё так же стоял в коридоре с телефоном. Ну ладно, думала я, сбегая по лестнице мимо лифта, женщинам положено быть болтливыми. Но мужчина-то о чём может так долго трепаться?

Солнце уже исчезло за домами, и на улице сгущались сумерки. Я приостановилась на парковке, раздумывая, чем бы занять вечер. О том, что я лишилась компании Макса, я не жалела, наоборот, оказалось приятно о нём позаботиться. Но свободное время осталось, а возвращаться домой мне не хотелось.

Что ли и правда Мэл позвонить, в гости напроситься? Она в тот вечер в «Сопрано» сама сказала, что нужно нам как-нибудь посидеть за чашкой чая и поговорить, как в старые добрые времена…

Мэл оказалась дома и против моего приезда ничего не имела, только предупредила, что сейчас занимается собой, так что я должна быть готова сама себя обслужить. Я рассмеялась и ответила, что пока ещё не безрукая.

Дверь мне она открыла в халате, и с салфеткой в руке, которой снимала маску с лица. Окинула меня критическим взглядом и сказала: «Неплохо выглядишь».

— Стараюсь.

— Куда-то собиралась?

— Да, с Максом, но он плохо себя чувствует.

— А, — Мэл пренебрежительно фыркнула. — Ещё даже не женился, а уже капризы пошли.

— Ты не права. Он-то как раз настаивал, чтобы пойти, но я сама не захотела.