Охотница - страница 12

Нед (так его называли друзья и близкие) Лэмберт усмехнулся и шутливо выстрелил в Мартина вишневой косточкой. Мартин проигнорировал его светлость, не спуская пристального взгляда с рыжеволосой женщины. На какой-то миг он встретился с пронизывающим взглядом ее синих глаз и вздрогнул, как от ожога, словно схватился не за тот конец раскаленной кочерги.

Он отпрянул от края сцены, его сердце глухо застучало. Какого дьявола, кто она? Мартин понимал, что эта женщина могла ходить за ним по пятам только по одной причине. Искать другую причину было бессмысленно. Она была одной из них. Иначе и быть не могло. То, чего он так долго боялся, случилось. Секта снова обнаружила его, и это означало, что его маленькой Мег снова грозит самая страшная из опасностей.

Холодный пот выступил на лбу Мартина. Его охватила безотчетная паника, настоятельное желание спрыгнуть со сцены, и мчаться домой, и... показать дорогу ведьмам, привести их прямо к дочери, на что, вероятно, эта одержимая и надеялась. Каким-то образом голос разума подавил его смятение. Если бы ведьмы уже разузнали, где живет Мег, эта огненноволосая чертовка не тратила бы впустую время, преследуя его. Она просто убила бы Мартина или хотя бы попыталась это сделать.

Он сжал губы, первоначальная слепая паника начала уступать место хитроумному расчету, который не раз спасал их с дочерью.

Пронзительный свист и несколько выкриков из задний рядов партера своими неприятными звуками вернули Мартина к окружающей действительности. Осознав беспокойство, охватившее театр, он обнаружил, что Артур от расстройства чуть было не выщипал всю свою седеющую щетину.

Мартин сумел возобновить игру как ни в чем не бывало. Всю свою жизнь он был непревзойденным актером, с легкостью исполнявшим ту или иную роль: солдата, шпиона, дворянина, придворного. На свете была только одна роль, которая давалась ему без привычной легкости.

«Отец». Появление Мег в его жизни изменило все. Он умер бы за свою маленькую девочку... убил бы ради нее. Если ведьмы угрожали ей снова...

Эта мысль вызвала в Мартине такую дикую волну гнева, что он остановился только в тот момент, когда едва не зарубил своего партнера по сцене. Артур завизжал от испуга, пригрозил кулаком Мартину и затем в изнеможении неуклюже рухнул, изображая смерть своей героини. Раздались оглушительные аплодисменты, которые означали для Мартина не больше, чем отдаленный рев, поскольку все его мысли были заняты тем, как подстроить западню рыжеволосой ведьме.

Возможно, она состояла в секте. Возможно, и нет. Кем бы она ни была, ей лучше быть готовой дать ему полный отчет о себе, или, в отличие от ведьмы, распростертой на сцене у его ног, она уже не поднимется, чтобы раскланиваться перед зрителями.

* * *

Еще долго после того, как актеры ушли со сцены, Кэт оставалась на своем месте, не в силах оправиться от изумления. Словно незадачливая девчушка, забредшая в зачарованный лес, она изо всех сил моргала, пытаясь нащупать путь возвращения в реальный мир.

Никогда во всех своих странствиях не видела она ничего подобного ни этой огромной деревянной арене, ни тому представлению, которому она стала зрителем этим вечером. Зрелище обошлось ей в целых три шиллинга из ее скудного запаса монет, но оно стоило каждого потраченного пенни.

Кэт нередко трепетала над историями, которые ткали бродячие сказители на ее родной земле, но то было волшебство, которое существовало только в ее голове. Когда же она смотрела представление на сцене, она словно наблюдала, как одна из легенд из ее детства возрождалась к жизни, и все это происходило главным образом из-за него... красавца сэра Роланда с его завораживающим взглядом и колдовским голосом.

Когда он пошел к ней через всю сцену, ей показалось, что сердце вот-вот выпрыгнет у нее из груди. А когда их глаза встретились, у нее перехватило дыхание, его взгляд оживил в ней воспоминания о порывистой юной девушке, которой она была когда-то.

Кэт провела рукой по шее, ее кинуло в жар. Она нервно оглянулась по сторонам, не догадался ли кто-нибудь еще об ее глупых и бессмысленных фантазиях, и пришла в замешательство, обнаружив, что она осталась совсем одна.