Охотник на отморозков - страница 17

— Вам чего?

— Меня вчера ограбили, — начал свой рассказ Шершень, — и прапорщик куртку мне дал до утра и пообещал, что к десяти часам все найдется…

— Не найдется, а мы найдем, — поправил его Свеча, — а в куртке милицейской тебе не надо было вчера по городу ходить.

— Ситуация так сложилась, — объяснил Шершень, — что пришлось прогуляться.

— Ситуация, мастурбация, — показал знание научных терминов милиционер Свеча, — нашли мы кое-что из твоих вещей.

Он полез в ящик стола, достал оттуда паспорт Шершня, пролистал его, затем изучающе осмотрел самого Шершня и спросил:

— Александр Иванович?

— Он самый, — подтвердил Шершень.

Свеча торжественно протянул ему паспорт:

— Вот получите и распишитесь!

Шершень взял паспорт и приготовился расписаться. Но что-то ему подсказало, что паспортом дело и ограничиться.

— А где все остальное? — осторожно спросил Шершень. — Мои вещи?

— Что остальное? — как бы удивляясь, спросил Свеча.

— Дубленка, подарочный сервиз, сумка с вещами, — перечислил Шершень, — все, что было мной в заявлении подробно описано.

— В каком таком заявлении? — спросил Свеча.

— Я писал заявление о том, что меня ограбили, — терпеливо разъяснил Шершень.

— Ну, раз ты написал заявление и в заявлении перечень вещей указан, — ответил Свеча, — значит, то, что мы отыскали, находится в комнате вещественных доказательств, иначе нельзя, порядок такой. И будут вещи находиться там до выяснения обстоятельств. Потому что нам так положено поступать согласно заявления.

— Так я заявление свое заберу, — понял игру хитрого милиционера Шершень, — только вещи мне верните. Мне тут в вашем городе гостить некогда, а тем более уголовные дела решать.

Свеча пристально посмотрел на Шершня, на Лизу, а затем, громко сопя, полез в ящик стола и достал оттуда лист бумаги, в котором Шершень узнал свое заявление. Свеча немедленно демонстративно начал читать его про себя, шевеля толстыми губами и низко склонившись над столом. Минут через пять, закончив разбираться с почерком Шершня, он спросил:

— Так, значит можно рвать заявление?

— Конечно, — ответил Шершень, — я зла на них не держу.

Свеча медленно порвал заявление на мелкие кусочки и выбросил в урну. Затем он буркнул: «Ждите здесь», и удалился в маленькую дверь позади кресла дежурного. В комнате дежурного остался только молодой сержант, который с интересом разглядывал Лизу.

Минут через пять Свеча вернулся, неся под мышкой дубленку Шершня.

— Вот, — сказал он и положил дубленку на стол, — распишитесь в получении.

— Что, вот? — спокойно переспросил Шершень. — А где сумка и сервиз?

Свеча оплавился еще больше и пристально посмотрел на Шершня. Молодой мент недовольно хмыкнул.

— Сумка и сервиз не найдены, — безапелляционно констатировал сомнительный факт Свеча.

— Как это не найдены? — возмутился Шершень. — Объясните мне, каким образом вы смогли найти дубленку и не найти сумку и сервиз?

— Гражданин, скажите спасибо, что мы за прошедшую ночь смогли найти вашу дубленку и документы! — потребовал Свеча.

— Спасибо, — сказал Шершень, — а когда вы найдете сумку и сервиз? Я сегодня днем собирался уезжать!

— Возможно никогда мы не найдем вашу сумку и сервиз, — раздражаясь, ответил Свеча, — так что счастливого пути! Берите билет и уезжайте!

— Отлично работаете, — усмехнулся Шершень, — а может мне заново написать заявление, чтобы вы были порасторопней?

— Пиши, — безразлично сказал Свеча, — только тогда дубленочку снимай, потому что это вещественное доказательство и оно должно находится у нас. Кроме того, приготовься к тому, что раза два в месяц мы будем тебя вызывать на дачу показаний к следователю. А может быть, и чаще. К тому же на тебя есть еще встречное заявление.

— Это какое же? — удивился Шершень.

— От гражданина Барашко и гражданина Гонтелева, — нагло ответил Свеча.

— Это Сопля и Гантеля, — прошептала сзади Лиза.

— И что же написали в заявлении эти «достопочтимые люди»? — с издевательством спросил Шершень.

Свеча, демонстративно не замечая глумливого тона Шершня, полез в ящик стола, где лежало заявление Шершня, и достал оттуда еще два листа, исписанных похожим неровным и корявых почерком.