Охотник на отморозков - страница 6

— Паспорт в похищенной дубленке, — терпеливо продолжил Шершень, — и если бы вы не теряли время, задавая мне дурацкие вопросы, то вполне вероятно могли бы уже поймать тех, кто меня ограбил, и найти мой паспорт.

— Не нужно учить нас нашей работе, — гордо произнес прапорщик, — а то вы все умные нас учить. Заявление написал?

— Написал, — ответил Шершень.

Прапорщик взял со стола листок бумаги, исписанный твердым почерком Шершня, и стал читать, шевеля губами.

— Я не понял, «Соплей» это подростки называли грабителя, — задал он вопрос, — или вы это придумали?

— Они называли, — ответил Шершень.

— Будем искать, — задумчиво глядя в зарешеченное окно, произнес прапорщик, — стало быть они на вас напали и чем мотивировали?

— Этот Сопля зашел в магазин, — начал терпеливо пересказывать написанное им Шершень, — и попросил… нет, вымогал у меня, чтобы я купил ему пачку сигарет! Ну, попросил бы чупа-чупс, я бы ему купил, а сигареты…

— Не отвлекайтесь, — продолжил прапорщик, — какие-нибудь еще клички они называли?

— Нет, больше никаких, — отрицательно покачал головой Шершень, — но приметы я запомнил.

— Так, так, так, — сказал прапорщик, а вы, значит, в нашем городе в первый раз?

— Да, в первый раз, — согласился Шершень, — и сразу такой прием.

— Ну, ничего, бывает, — промолвил прапорщик, — у вас-то в Ленинграде и машины взрывают, и людей в подъезде убивают, а моего знакомого средь бела дня на вокзале прямо раздели. Так что не надо про наш город!

— Хорошо, не буду, — согласился Шершень, — так что, отпустите меня?

— А как твоего друга-то зовут? — спросил въедливый прапорщик.

— Денис, — ответил Шершень.

— Ладно, я сейчас ему позвòню, и если он действительно вас знает, подтвердит вашу личность, то мы вас, дорогой товарищ, гость нашего города, отпустим с миром.

— Вот это уже разговор, — улыбнулся Шершень, — спасибо, товарищ прапорщик! Хотя, конечно, теперь мне и идти к нему неудобно, без подарка, да и дубленки у меня нет. Пойду так, далеко тут идти?

— А куда тебе надо? — спросил прапорщик.

— На улицу Кубинскую, там у него квартира, — ответил Шершень.

— Это минут пятнадцать пилить, — ответил прапорщик, — в свитере замерзнешь.

— А в чем же я теперь пойду? — пригорюнился Шершень.

— Можешь и у нас переночевать, — предложил прапорщик, — на нарах, а с утреца…

— Спасибо за гостеприимство, но лучше не надо, — вежливо отказался Шершень, — наверное, я без подарка сегодня в гости пойду, а куртку мне Денис принесет, если мы ему дозвòнимся. Хорошо еще, что не все деньги у меня в дубленке были, а только на мелкие расходы. Основная пачка в кармане джинсов осталась. Надо было мне хоть одного поймать, того, что с дубленкой бежал. Тогда бы пошел сейчас спокойно и горя не знал.

— Все равно, даже если бы мы сразу этих пацанов задержали, — начал объяснять Шершню законы следствия прапорщик «Чебурашка», — то вещи тебе мы бы не вернули.

— Это почему же? — искренне удивился Шершень.

— А потому, что это есть вещественные доказательства, — объяснил Чебурашка, — к уголовному делу. И они должны храниться у нас. Под замком.

— Идиотизм какой-то, — прокомментировал высказывание Чебурашки Шершень.

— Не идиотизм, а порядок, — ответил прапорщик, — и прекрати мне тут это, а то, правда, в камеру посажу.

— Все, молчу, — согласился со стражем порядка Шершень.

— Какой номер у этого Дениса? — спросил прапорщик.

Шершень назвал номер, прапорщик поднял трубку дискового телефона, судя по виду, выпуска не позднее 1970 года и дождался гудков. Он ждал довольно долго, но трубку в квартире Дениса никто не поднял. Прапорщик протянул трубку к уху Шершня и дал ему послушать длинные гудки в трещащей трубке.

— Никто не отвечает, — резюмировал он и положил трубку на место.

— Странно, — произнес Шершень, — я ему раз пять звòнил по межгороду, никто не брал трубку и сейчас…

— А как фамилия у твоего Дениса? — спросил прапорщик.

— Шарандо, — ответил Шершень, — Денис Шарандо. Такая яркая фамилия. А вот отчества не знаю. А нет, знаю. Папу-то у него Сергей Васильевич звали. Значит он Денис Сергеевич Шарандо. Юристом работает на комбинате.

Прапорщик отчего-то нахмурил брови и снова поднял трубку телефона.