Охотник за тронами - страница 10
Прошли Туровскую землю и Пинскую, в обозе появились люди из окрестностей Слуцка и Клёцка.
…В этот день их подняли в темноте и быстро погнали вперед. Конные тумены царевичей шли скоро, почти столь же скоро катились арбы; невольников торопили, полосуя плетями и волосяными арапниками.
Дюжий мужик, что появился за соседней арбой дня три назад, процедил сквозь зубы, тяжко дыша, более от злобы, чем от бега:
— Не наполним моря слезами, не утешим супостата печалью. Лютуют поганые. Чуют, что встала им поперек дороги русская сила.
— Откуда знаешь, дяденька? — спросил Николка.
— Ветром принесло, — ответил мужик.
На недолгом полуденном привале, когда уже отмахали с ночи верст тридцать, Николка услышал дивные вести. Пленники шепотом передавали друг другу:
— Встала Орда перед русским войском. А во челе его гетман и князь Михаил Львович Глинский — великий воин и изо всех наихрабрейший витязь. Тридцать раз бил он татар, побьет и на сей раз.
Слухи множились, обрастали десятками правдоподобнейших и красочных подробностей. Причем разносили их люди, хорошо знавшие князя, не раз ходившие с ним в походы, а то и бывавшие в одной с ним застолице. По-разному определяли знатоки только число княжеской рати: тридцать тысяч, сорок, пятьдесят. Говорили, что на подходе еще несметные русские, польские и литовские силы и что теперь поганым — конец.
Однако, поглядывая на татар, чувствовали, что дело, кажется, обстоит не совсем так. Татары посмеивались, весело перекликались. Кто мало-мальски кумекал по-русски, кричал задиристо:
— Зачем мала ремень брал? Чем урусов вязать буду?
И все щерили зубы, помахивая свернутыми в кольца сыромятинами…
Близко к полуночи, уже в темноте, перебрели они неширокую, но холодную речку Цепру, и тут обоз остановился. С полоняников поснимали ремни и арканы. Утомленные, те попадали наземь как неживые — такого долгого и изнурительного перехода не было от самого Дикого поля. Вымотались и их охранники. Даже собаки легли на землю, вытянув передние лапы и засунув меж ними носы.
Сон морил Николку, ноги ныли, тело болело, но беспокойная мысль не давала смежить глаза.
«Чего это я? — удивился сквозь дрему Николка. — Разве будет еще так-то?»
Прогнав сонливость, юнец высунул голову из-под арбы, Млечный Путь молочной рекой тек к краю света, омывая золотую краюху месяца. Слезинками поблескивали божьи лампадки — звезды. Теплый ветер нес в шелковистых ладонях ласковые, душистые струи.
«Воля, воля. Вот она, рядом, — будто шептал кто Николке, — возьми ее». Хлопчик повернулся на живот и ужом-поползнем, вжимаясь в землю, нырнул под соседнюю телегу, под другую, затем под третью. Дальше телег не было. Саженях в десяти справа спали, прижавшись друг к другу, собаки. Неподалеку сидели, обхватив копья, недвижные стражники. Николка долго смотрел на стражников. Ни один из них так и не пошевелился.
Мысленно перекрестившись и беззвучно прошептав невесть откуда пришедшее «Господи, пронеси», Николка выкарабкался из-под телеги и, изнемогая от смертельного страха, пополз к берегу Цепры.
«Если вернуться назад, то только случайные татары могут попасть мне навстречу. А впереди весь обоз пришлось бы переползти, и лагерь, и передовые посты, что выставляют во вражескую сторону поганые, — думал он. — Сзади же лагерь если и охраняют, то смотрят вполглаза, слушают вполуха».
Опустившись по шею в воду, почти на корточках, перебрел Николка мелкую Цепру и, выйдя на другой берег, бросился во всю прыть в сторону, огибая трехверстной дугой ордынский лагерь. Нестройный шум еле доносился из татарского коша, но сколько Николка ни прислушивался, звуков погони не услышал.
Все время поворачивая голову в сторону оставшегося слева лагеря, хлопчик к рассвету вышел еще к одной реке. Переплыв ее и оглянувшись с крутого берега в последний раз, он заметил далеко-далеко ряды юрт и палаток, белые шатры татарской знати и первые, редкие еще дымки разгорающихся костров.
В стороне от лагеря за большим озером с черной запрудой розовела тонкая полоска неба.
«Стало быть, восход — там, — сообразил Николка, — а литовские земли — там». И, круто повернув в сторону, побрел полями вперед, отыскивая на ощупь дорогу.