Охотники за девушками

Они нашли меня в канаве. Я услышал, как остановился автомобиль, хлопнули дверцы и раздались голоса. Чьи-то руки резко поставили меня на ноги.

— Пьяный, — проговорил полицейский.

Другой развернул меня к свету.

— От него не пахнет. И рана на голове тоже, думаю; не от падения.

— Попал в переделку?

— Возможно.

В какой-то степени оба были правы. Два часа назад я был действительно пьян и похож на рычащего льва. Затем по комнате пролетела бутылка и лев исчез.

Сейчас внутри не осталось ничего, кроме ощущения подбитого и тонущего корабля.

Меня потрясли за подбородок.

— А парень, видно, грабитель. И ему кто-то подпортил дело.

— Из тебя никогда не выйдет сыщика, сержант. На нем дорогой костюм, который слишком хорошо сидит, чтобы быть с чужого плеча. И грязь совершенно свежая.

— О’кей, Делли, давай-ка проверим его бумажник, посмотрим, кто он такой, и заберем его.

Полицейский с низким голосом хихикнул и вытащил мой бумажник.

— Пустой, — сказал он.

«Черт, там ведь было две банкноты. Должно быть, хороша была эта ночь. Она стоила мне две сотни долларов».

Я слышал, как полицейский насвистывал «Мы поймали хорошую рыбку».

— Светский мальчик! Не похож он на такого. Хорошенько его шлепнули.

— О, Майк Хаммер. Вот указано в документе.

Чьи-то руки подняли меня и подтолкнули к машине. Ноги мои болтались, как подвески.

— Вы шутите, — сказал полицейский. — Кое-кому не понравилось бы, что вы чересчур много болтаете.

— Кому же, например?

— Капитану Чамберсу.

Теперь присвистнул другой полицейский.

— Я говорил тебе, что этот парень — хороший улов. Иди-ка в участок и спроси, что с ним делать.

Полицейский проворчал что-то и удалился. Я почувствовал, как меня втащили в машину и пристроили на сиденье. Дверь захлопнули, а другую открыли. Тяжелое тело плюхнулось на сиденье, и на своем лице я ощутил струйку табачного дыма. Меня стошнило.

Вернулся другой полицейский и сел позади меня.

— Капитан хочет, чтобы мы доставили этого типа к нему домой. Он поблагодарил меня.

— Ладно. Я всегда говорил, что покровительство капитана все равно что деньги в банке.

Машина тронулась. Я попытался открыть глаза, но это потребовало слишком больших усилий, и я закрыл их опять.

Жизнь медленно возвращается, и вместе с ней тупая боль, которая то отступает, то вновь надвигается. Свет слишком ярок, чтобы на него смотреть, и ты не можешь вынести ни звука. Тело устало, покрыто мурашками и ослабло от неподвижности.

Что-то заставляет тебя желать пустоты, мрака, но жизнь не позволяет возвращаться туда.

У меня было ощущение полной раздробленности. Мои кусочки собирались и складывались с большим трудом. Горло было мокрым и ватным.

Когда я раскрыл глаза, Пат протягивал мне сигареты.

— Закуришь?

Я отрицательно затряс головой. Его голос стал жестким:

— Ты бросил?

— Да-

— Когда?

— Когда иссякли средства.

— Но у тебя же хватало на выпивку?

Бывает, когда тебе вообще ничего не нужно — ничего ни от кого. Я нащупал ручки кресла и оттолкнулся от них, чтобы встать на ноги. Ноги и бедра дрожали от усилий.

— Какого черта меня арестовали? Что бы там ни случилось, мне это не нравится. Поддержи меня, дружище.

Его лицо было равнодушным.

— Мыс тобой давно уже не друзья, Майк.

— Ну, хорошо. Пусть будет так. Но где, черт подери, моя одежда?

Он выпустил мне в лицо струю дыма. Я бы ударил его, но мне нужно было держаться за спинку стула.

— На помойке, там же, где и ты должен быть. Но на этот раз тебе повезло.

— Сукин сын!

Он опять выпустил дым в меня, и я закашлялся.

— Ты всегда был сильнее меня, Майк, и я не мог справиться с тобой. Ну а сейчас ты в моей власти.

— Сукин сын! — повторил я.

Я увидел, как он подходил, но был не в силах двинуться. От его резкого удара я отлетел к стене.

Боли не было, только слабость в желудке, а затем рвота пополам с кровью из раны во рту. Я судорожно сжимался от каждого сокращения желудка, и когда все прекратилось, почувствовал облегчение, которое, наверное, приносит смерть.

Он заставил меня подняться и сесть на стул. Когда я пришел в себя, то сказал:

— Спасибо, приятель, запомню это.

Пат пожал плечами и протянул стакан.

— Вода, это успокоит твой желудок.