Охотники за каучуком - страница 12
— Я не отдам ее!
У Писарро на лбу вздувается жила.
— Вот что, — говорит он жестко. — У моего брата в отряде был непокорный офицер. Знаете, как с ним поступили?
Молчание.
— Утопили в первой попавшейся речке!
Лицо Рамиреса наливается кровью. Он резко поворачивается и выскакивает из палатки. Позади слышится голос генерала:
— Орельяна! Проследи, чтобы с деревьями ничего не случилось! Пошли туда людей или лучше сходи сам!
Орельяна выходит и догоняет Рамиреса.
— Какая вас муха укусила, лейтенант? Черт возьми, вечно вы злите генерала своей индианкой! Тогда, в деревне, я стал на вашу сторону, но теперь иное дело! Ведь мы уже знаем дорогу! Вы сами нашли этот сок! Карамба! Зачем же нам ввязываться в драку с краснокожими? Только они и могут приготовить этот сок, ведь ни вы, ни я и никто другой из наших понятия не имеет, как это делается.
Рамирес медленно приближается к своей палатке. Отдергивает полог, прикрывающий вход, и застывает на месте, вглядываясь в глубину помещения. Там на земле лежит Туахала. Прыжок — и он нагибается над распростертой девушкой. Переворачивает ее, видит странный блеск неестественно расширенных глаз. Окликает ее, хватает одеяла со своей постели. Чувствует на своей руке горячее дыхание Туахалы. Она вскрикивает, отбивается, отталкивает одеяло. Стройное тело девушки изгибается дугой, когда он пытается успокоить ее. Рамирес силой укладывает ее на постель, и тут она вдруг сникает, грудь ее тяжело ходит, дыхание становится прерывистым.
Рамиресу приходится несколько раз громко звать Педро, прежде чем тот, отодвинув полог, входит в палатку. Увидев Туахалу, он пугается.
— Это дурная болезнь, господин!
Рамирес смотрит на него. Переводит взгляд на Туахалу, потом опять на Педро. Тот выпаливает:
— Пойду поищу его. Оно поможет!
— Ты знаешь лекарство?
— Есть такое дерево. В коре его волшебная сила, она изгоняет злых духов…
Вскоре он возвращается с кусками красноватой коры и охапкой хвороста. Бросает все на землю, вытаскивает железный котел, в котором обычно варит мясо для Рамиреса, снова уходит и через некоторое время приносит в котле воды. Убегает в третий раз — на поляну за огнем. Кладет пылающую головешку между камнями перед входом в палатку, накладывает сверху хворосту, раздувает костер, пока он не разгорается ярким пламенем, и ставит котел на камни.
— Ваша милость!
Лишь на вторичный оклик Рамирес поднимает голову.
— Ну что? Поможет твоя кора?
— Лихорадка пройдет, ваша милость, но Туахала все равно умрет этой ночью.
— Что ты там еще городишь?
— Генерал только что послал солдат и индейцев в деревню. Они будут надрезать деревья с желтыми цветками. Они скажут вождю, что белый начальник согласен отдать ему пленную.
— Ты сам видел, как они пошли туда?
Педро молча кивает. Глаза его широко раскрыты, в них светится ужас. Он говорит:
— Зуме Топана ждет жертвы.
— Кто?
— Могучий лесной дух, господин!
— Чепуха!
Педро шепчет:
— Об этом нельзя говорить вслух. Он все слышит, он может сжечь человеку сердце.
— Да ты рехнулся!
— Омагуа прогневали его. Теперь одноглазый будет метать гром! Ему нужна жертва!
Рамирес все еще ничего не понимает. Тогда Педро тихо произносит:
— Туахала…
Рамирес одним прыжком оказывается подле него.
— Врешь!
Педро отшатывается.
— Негодяй!
Бедняга вырывается от Рамиреса, отползает в угол палатки и закрывает лицо руками.
Рамирес выскакивает и несется к палатке генерала.
Разгневанный Писарро отмахивается от него.
— И вы верите в этих духов! Вы становитесь посмешищем, лейтенант!
— Но ведь индеец не лжет!
— Так, значит, он сошел с ума!
— Ваша милость!
— Молчать! — кричит разъяренный генерал. Рамирес плетется обратно.
В палатке долго царит тишина. На просеке звенят топоры, в лесу кричат обезьяны, с ложа, выстланного мхом, доносятся стоны больной.
Педро собирает кусочки коры и бросает их в котел; они начинают танцевать на воде, словно лодки, попавшие в водоворот. Через некоторое время Педро зачерпывает ковшом немного бурлящей жидкости. Рамирес помогает приподнять Туахалу. С трудом, поминутно останавливаясь, она маленькими глотками пьет отвар. Наконец чаша пуста. Рамирес опускает девушку на постель и обращается к Педро.