Охотники за привидениями и машина времени - страница 13

– О’кей!

Вейтман сделал небольшую паузу, чтобы съесть половину гамбургера. После этого скорость поглощения им еды уменьшилась, он повеселел и решил сочетать процесс наполнения желудка с работой мозга и языка.

– Знаешь ли ты, что такое Время, Уинстон Замаяна?

– Горю от нетерпения услышать твою версию, Питер Вейтман.

– В огромном черном пространстве, что раскинулось над Землей, Луной, Солнцем и выше, времени не существует, по крайней мере такого, какое имеется в твоем и моем распоряжении. Наше время получается из чередования дня и ночи, то есть периодов вращения Земли вокруг своей оси и обращения ее вокруг Солнца. Так же расстояние у нас складывается из отдельных кусочков определенной длины, вес состоит из набора кусочков определенной, так называемой эталонной, тяжести. То же с температурой. Сам человек когда-то для себя решил: один килограмм – это вот такой именно объем металла, один метр – вот такая конкретная длина, и так далее.

Кстати, ты заметил, что мера длины, веса, температуры и даже времени разная у разных народов? Это только подтверждает то, что мы не располагаем единственным правильным абсолютом. Его просто нет. Все относительно. Даже твоя радость или горе относительны. Сегодня ты тратишь столько и столько эмоций на радость, а завтра в два раза меньше, но радость твоя больше, просто она внутри и не так заметна окружающим. Все относительно. И время относительно.

Предположим, зимой ты ушел от своего дома на лыжах на пять километров. Ты похудел на двадцать граммов. Потом ты повернулся и поехал назад. Получится, что, подойдя к дому, ты похудеешь на сорок граммов. Отматывая назад расстояние, ты не совершаешь того же с весом. Они не связаны между собой. Не связано с ними и время. Выйдя из дому в три часа, в четыре ты был за пять километров от него, в пять снова на нулевой отметке. А в шесть ты уже успел пообедать и восстановить прежний вес. Но все же потерял время.

Еще недавно мало кто из людей умел распоряжаться временем по своему усмотрению. Нам с тобой повезло. В Нью-Йорке сегодня есть место, где отсчет дней и ночей умеют поворачивать обратно так же легко, как мы проходим обратный путь на лыжах по лесу. Но проблема вот в чем. Возвращаясь к моменту, который случился пять лет назад, ты возвращаешься не только в то же место, настроение, но и в тот же возраст. Понимаешь? Мы не можем просто вернуться на сто лет назад. Нас там не было.

– О’кей, Пит, зачем тогда все твои приготовления? – разочарованно протянул Уинстон.

– Затем, что мы туда все же пойдем.

– ?!

– Нельзя сказать, чтобы это было просто... Но возможно. При некоторых условиях...

– Я готов, босс!

– Нам придется сегодня оставить свои бренные тела в Институте, в кабине Времени. Но на очень короткий срок. Совсем, можно сказать, на смешной. Оператору машины – он мой друг и согласился подсобить, – покажется, что мы и не исчезали в обратном временном потоке, лишь закрыли на секунду глаза, стоя в камере. Просто мы, уйдя, вернемся в то же время, почти в ту же самую секунду, но с новыми знаниями. Там, в двадцатом, мы сможем пробыть ровно столько, сколько захотим. Но не в своем собственном виде.

– А если мой новый облик мне не очень понравится? – пошутил Рэйман.

– Не все ли тебе равно? Твое сознание, твой ум, твои знания, твои привычки, твои инстинкты, все, что называется тобой, при тебе и останется. Мы как бы воспользуемся на время обликом других людей. Я понимаю твое неудовольствие. Не могу сказать, что и я в восторге. Но таковы условия – или так, или никак.

– Я согласен. Делать нечего. Хотя в своей одежке как-то удобнее...

– Однако время, Уин. Если мы решились, нам пора идти.

Друзья сложили в ведро для мусора упаковки от гамбургеров и банки от кока-колы. Доктор Вейтман развернул, наконец, свой таинственный пакет. Там оказались две пары черных брюк и два черных плаща с нашивками служащих Института времени на рукаве.

Питер объяснил, что это для маскировки. Черные вещи – чтобы в темноте не бросаться в глаза возможной встречной охране и обойти ее как можно дальше, а нашивки – на случай, если все же случайно кто-нибудь вынырнет из-за угла.