Охотники за телами - страница 5

Полночь скукожилась в моей тени и уперлась кулачками мне в спину, делая вид, что жутко испугана и нуждается в защите. Изобретательно. При всей кажущейся дикости она, без всякого сомнения, была актрисой, а всех вокруг считала своими зрителями.

Но, конечно, не ста-с-гаком-летнего сморщенного черного колдунишку, который взялся строить глазки малолетней девице просто, чтобы поразвлечь окружающих.

Одноглазый, конечно же, трезво оценивал свои шансы. Но он тоже любил играть на публику — вся его жизнь была одним большим представлением. Он на четверть оборота повернул омерзительные черные лохмотья, которые считал шляпой, и снова подмигнул

— Кажется, я пропал. Не желаешь ли продать мне это создание, Костоправ?

Полночь пискнула — похоже, она и впрямь забеспокоилась.

Душечка зажестикулировала так яростно, что трудно было что-либо понять. Если бы Одноглазый не был черным и морщинистым, как старый ботинок, я бы поклялся, что он побледнел.

Минули годы с тех пор, как Отряд спас Душечку от нескольких ржавых из числа повстанцев, и Душечка тогда была даже младше Полуночи. Многие из тех, кто тогда был с нами, уже отправились в лучшие миры. Но Душечка ничего не забыла, хотя и не терзала никого историями о том, что ей довелось пережить.

Она казалась мрачной — ей было не по себе от стольких чародеев поблизости.

Полночь тоже чувствовала себя неуютно, но любопытство оказалось сильнее.

Одноглазый продолжил:

— Собственно, в чем суть. Госпожа велела им отступить, передохнуть и собраться с силами. На нас она будет поглядывать своим Глазом и пошлет новых Взятых, если Шепот не оклемается. И, если будет нужно — явится сама.

Он состроил похабную рожу и сотворил пальцами еще более похабный жест. В те времена, когда Отряд еще служил Госпоже, я как-то раз оказался пленником в ее Башне. Через некоторое время она меня отпустила. С той поры меня постоянно дразнят, что я-де кувыркался в постели со всемирным злом.

***

В госпитале меня ждали пациенты.

— Суконщик, дружище, объясни, как можно подцепить триппер посреди сраной пустыни?

Конечно, «пустыня» — это громко сказано. Всего лишь сухая пустошь, простирающаяся без конца и края.

— Ладно, оставь. Я понимаю. Ты подцепил это у женщины, которая подцепила это у Пастуха, который подцепил это еще у одной женщины, которую, в свою очередь, одарил болячкой ты, когда крайний раз трахал.

Суконщику хватило ума притвориться кротким, как овечка. Конечно, своим привычкам он изменять не собирался. Он был все-таки очень молод и не слишком умен.

Следующим был Дрозд. Он страдал от отсутствия взаимности от одной особы. «Не-тронь-меня» поле этой особы, очевидно, на него действовало не так сильно.

У мальчишки была нежная душа, которая Ржавому и не снилась, и это мешало ему налаживать отношения с девчонками. Быть бы ему понастойчивее.

***

Полночь призадумалась.

— Этот черный старик не все нам рассказал.

— Угу.

Я читал доклад. Одноглазый юлил. Если в происходящем усматривалась хоть какая-то выгода, мы могли бы не услышать ничего определенного до тех пор, пока гром не грянет. А если что-то действительно угрожало безопасности Отряда, он бы, скорее всего, отправился шептаться с Душечкой или Лейтенантом.

Я осведомился:

— Ты знаешь что-нибудь о том, куда мы движемся?

То, что Госпожа сдерживала своих ищеек, казалось мне подозрительным.

— Мы приближаемся к границам сказочных земель.

С момента, когда Отряд попал в приснопамятную засаду, мы прошли чуть больше сотни миль. Поскольку особой спешки не было, мы сбавили ход, несмотря на общее мнение, что нужно прекратить растягиваться по дороге.

— Не стоит говорить загадками. Разговоры о «сказочных землях» начинаются, когда кое-кто кое-что знает, но не хочет рассказывать. Значит, кое-кому есть что скрывать. Но вскоре это станет бессмысленным — кое-кто рискует угодить в задницу вместе с нами.

— Я знаю сказки. Просто сказки, и только. Я не слышала ни о ком, кто бы в самом деле побывал в Деревне Голодных Призраков.

Она осеклась. Я ничего не ответил. Повисла пустота, которую она поспешила заполнить:

— Па сказал бы, что все потому, что оттуда еще никто не возвращался.