Охваченные членством - страница 19
Тут дядя Толя прибежал.
— Что тут у вас? — спрашивает.
Мы ему всю правду рассказали. А Федя сел на табуретку и на нас одним запухшим глазом, как медведь из берлоги, смотрит.
Дядя Толя Федины болячки рассмотрел и говорит:
— Это не от краски! Это натуральные ссадины!
Я на кухню побежал, смотрю, а коробочки с песком, которым бабушка сковородки чистит, нет! Кинулся в ванную, а стена там еще мокрая и вся побелка с нее стерта.
— Дядя Толя! — кричу. — Он щеки песком скоблил и об стену терся!
— Вот горюшко! — говорит дядя Толя. — Да зачем же ты рожу-то краской размалевал?
— Кабутто индеец! Кабутто вождь! — говорит Федя сквозь слезы.
— «Кабутто», — передразнил его дядя Толя. — Ну, так и быть, сейчас я тебя зеленкой и йодом смажу и будешь ты не «кабутто», а самый настоящий индеец! Только терпи! Индейцы не ревут!
Он долго Федю мазал, но тот молчал. Вообще-то неплохой этот Федя парень! Терпеливый.
— Ну вот! — говорит дядя Толя, любуясь своей работой. — Настоящая боевая раскраска индейского вождя. А вы-то чего разрисовались?
— Где? — спрашиваем.
Тогда дядя Толя молча подвел нас всех троих к зеркалу. И оттуда на нас глянуло такое!..
— Понимаю! — говорит дядя Толя. — Это вы из солидарности!
— Это чтобы он успокоился! — говорим.
Дядя Толя только вздохнул:
— Картина! «Натюрморд!» Вот именно — «на-тюрморд»...
Потом нам еще от Фединой мамы и наших родителей попало, а по рисованию — двойки. Ничего мы, конечно, нарисовать не успели. Вот такой натюрморд!
Организаторская шишка
— Мальчики, вы должны меня выручить! — сказала Ирина-Мальвина.
Серега сразу грудь выпятил, так ему выручать захотелось.
— А делать-то что? — Яна всякий случай спрашиваю. — Может, нас потом самих выручать придется.
— Газету выпустить! — говорит Ирина. — У меня в музыкальной школе сегодня экзамен по специальности.
— Не! — говорю. — Не! Не пойдет!
«Ишь, — думаю, — шустрая какая! Она и в музыкальной школе, и в рисовальном кружке, и звеньевая,
и в редколлегии... И везде сама напросилась! Ее все хвалят — какая разносторонняя девочка! Если разносторонняя, пусть и разрывается в разные стороны!»
И тут Серега говорит:
— Не волнуйся! Все будет в порядке! Такую газе-, ту выпустим, закачаешься!
— Ничего себе! — говорю я. — Как же ты ее выпустишь, если, кроме танков кривых, ни ты, ни я ничего рисовать не умеем, нам по рисованию двойки не ставят только потому, что там вообще никому двоек не ставят...
— А это что? — хватает Серега мою руку и давай по башке своей стриженой водить. — Нащупал шишку?
— А что? — спрашиваю. — Здорово треснулся?
— Да нет! — говорит он. — Я тут у нашей соседки книжку нашел научную, «Френология» называется. Про то, как по строению головы определять способности! Вот пощупай, у меня тут выпуклость есть, а у тебя небось такой выпуклости нет!
Я пощупал. Действительно, у меня такой выпуклости нет. И так мне захотелось Сереге щелбана закатать! Уж больно он своей шишкой гордился, словно много лет ее выращивал и добился наконец!
— Это шишка организаторских способностей. Понимаешь, я природный организатор! Нарисовать стенгазету — это каждый дурак сумеет, а вот правильно все организовать — только у кого есть специальные способности!
— Ну и что! — говорю. — Ты что, этой своей шишкой газету рисовать будешь?
— Я все организую! Научно! С минимальными затратами!
В пустом классе мы приготовили краски, кисти и два листа ватмана. А после уроков наловили и за-
толкали в класс ребят, которые могут заметку написать или заголовок нарисовать.
— Коля, — говорим, — Колечка, иди сюда!
Он, конечно, подходит, а мы его раз в пустой класс, а уж там на доске написано, кому что делать. Сначала ребята в дверь колотились, потом стали проситься жалобно:
— Мне на секцию надо!
— Мне за братом в садик идти!
— Ничего! Ничего! — говорит Серега. — Все в ваших руках! Чем скорее нарисуете, тем скорее домой пойдете!
— Ну ладно, — говорит Витька, наш отрядный художник. — Будет вам газеточка!
Они стали шушукаться и хихикать.
— Эй вы! — говорит Серега. — Не вздумайте обмануть! Как нарисуете, давайте мне ее под дверь. Пока не посмотрю, вас не выпущу!
— Ладно, ладно! — говорят. — Уже рисуем.