Охваченные Восхищением - страница 7
Я никогда не представляла, что наша новая встреча так пройдет. Он со своей другой женщиной и я, страдающая приступами рвоты.
Я взяла бумажное полотенце и, сделав глубокий вдох, вытерла лицо. Я хотел закричать на Коула и
сказать ему, какой сволочью он был. Я хотела закричать ему в лицо. Я хотела рассказать этой сучке о его одержимости мной, о том, каким он был сумасшедшим, психом-преследователем, но не сделала это.
Я прочистила горло.
– Мне жаль, что вам пришлось это увидеть.
Коул вернулся за стойку. Я не смотрела на него, когда бросила бумажное полотенце в мусорное ведро.
– С какой колонкой у вас проблемы? – Я продолжила, как ни в чем не бывало. – Вы можете расплатиться здесь.
– С четвертой, – сказала Элейн. – Вы должны починить ее. Это идиотизм, тратить время на приход сюда, особенно, когда сотрудники болеют.
Я проигнорировала ее комментарий.
– Сколько бы вы хотели залить на четвертой колонке?
Я держала свои глаза опущенными на кассовый аппарат. Коул стоял прямо позади него. Боковым зрением я видела его крупное тело, и мне хотелось удержать его в памяти. Мои глаза начали гореть из-за поднимающихся слез. Я не стану делать этого перед ними. Не буду.
Несколько секунд прошло в молчании.
– Скажи ей, дорогой, – сказала женщина.
Я рискнула бросить взгляд на Коула, и пожалела об этом. Он смотрел на меня с раскрытыми губами, как будто не знал, что сказать. В течение нескольких дней он не брился, из-за чего его угловатая челюсть обросла щетиной, делая его болезненно красивым, что буквально причиняло мне боль. Его лицо было пустым, без эмоций, но он, казалось, сканировал меня, высматривая что-то. Я попыталась представить себе, что он видел, когда смотрел на меня, как я должна была выглядеть со своими голубыми волосами, завязанными в грязный хвост, со следами рвоты. Мой недоделанный рабочий макияж был, наверное, размазанным по лицу, и я знала, что мои корни отросли. Мне следовало покрасить волосы.
Он стоял рядом с этой безупречной темноволосой красоткой, с идеальным макияжем и невероятно изящным телом, которое я когда-либо видела. Почему он преследовал меня все эти годы? Зачем все усложнять, когда он имел такую женщину?
– Пятьдесят.
Он полез в карман и вытащил бумажник. После чего бросил черную кредитную карту на
прилавок. Не вручить ее мне лично, было маневром, который, конечно, был сделан специально. Я подняла ее и сильно ударила ею по маленькому автомату.
– В этом месте нет автомата, с которого мы сами смогли бы расплатиться? Это, кажется, довольно небезопасно – позволять сотрудникам пользоваться карточкой напрямую, – издевалась Элейн.
Во мне вспыхнула ярость. Кем, черт возьми, эта женщина себя возомнила? Она пришла ко мне, вешалась на Коула, моего Коула, и неоднократно оскорбила меня. Я бросила карту обратно на прилавок и подняла на нее глаза.
– Я не знаю, почему у нас нет дурацкого автомата, с которого Вы бы смогли расплатиться сами и мне, честно говоря, плевать.
Элейн задохнулась, и открыла рот, чтобы что-то сказать, но я не предоставила ей такого шанса.
– Я также не знаю, зачем Вы оскорбляете меня и ведете себя как сука, но Вы имеете право вернуться в машину и заткнуться.
Я вырвала распечатанную квитанцию из аппарата и сунула ее в лицо Коула.
– Ты тоже можешь присоединиться к ней.
– Да как ты смеешь, ты, маленькая сучка! Тебя уволят за это! Разве так можно обращаться со своим бывшим боссом? – Элейн положила руки на свои бедра, ее грудь вздымалась. – Ой, подожди. Тебя же уволили, не так ли? Вот почему ты ведешь себя как сука.
Незрелая, ревнивая личность внутри меня хотела схватить ближайшую стеклянную бутылку и ударить ею по голове сучки, но я так не сделала. Кое-как я сдержала позыв и повернулась лицом к Коулу, чьи брови были подняты, а лицо выражало веселье.
Он думал, что это смешно? Я помню, когда он разбил лицо, чтобы защитить мою честь. Эта мысль глубоко ранила меня, и я сразу оттолкнула ее.
Я заставила себя улыбнуться, но знала, что мои глаза метали молнии.
– Спокойной ночи.
Я не проводила его взглядом, а повернулась и схватила пакет из мусорной корзины.