— Это не шофер. Это охранник. Я под арестом. Сьюзен была потрясена.
— За что?
Он сделал жест, означавший: «не стоит об этом».
— Мое руководство недовольно стратегией, которую я применил при выполнении задачи.
Она догадалась, что имелось в виду неприменение силы.
— Вы хотите сказать… — Она указала на его человеческое тело.
— Да. Они решили, что им следует подойти к делу серьезно и отправить меня под трибунал.
Сьюзен поняла, что именно это он и хотел ей сообщить.
— Но вы же успешно провели операцию! — воскликнула она. Он иронично улыбнулся:
— Можно сказать, что так. Но тут затронут принцип, который имеет более важное значение. Они считают, что превращаться в тех, кого мы завоевываем, слишком рискованно. Это столько раз случалось в нашей истории.
— С нами это в некотором роде тоже происходит, — ответила Сьюзен. — Мне кажется, что ваше руководство пытается противостоять универсальному закону, которому подчиняется любое завоевание.
— Как бы то ни было, они представили себе будущее, в котором дети-ватесуны играют на школьных дворах таких городов, как этот, и их никак не отличить от людей.
Сьюзен тоже представила эту картину:
— Разве это было бы плохо?
— По-моему, нет, — ответил он.
— По-моему, тоже нет.
Наконец охранник не выдержал и направился к ним. Сьюзен крепко взяла капитана за руку.
— Мне так жаль, что вас накажут за нарушение этого табу.
— Я с самого начала знал, что рискую, — ответил он, сжав ее руку. — Но все же… — В его голосе удивительным образом перемешались решительность ватесуна и негодование человека. — Это несправедливо.
И вот тогда Сьюзен поняла, что, несмотря на внешнюю сторону происходящего, она все же одержала победу.