Оккупация - страница 7
Извиваясь, как червяк, я пополз вперед… заполз в полуоткрытую душевую. Пистоль наготове… ладно, идите, ублюдки. Посмотрим, кто кого…
С той стороны, откуда пришел, галогеном сверкнул фонарь, снова хлопки, крик. Очередь из АКМ, еще одна…
– Вон он!
Снова фонарь, кто-то падает. Крик Головы.
– Внимание!
Снова хлопки. Еще. Снова очереди и хлопки…
Я так и сидел, не шевелясь и даже не дыша. Ждал, пока все стихнет, перднуть, простите, боялся. Я уже понял, как нарвались, – пистолет тут не танцует…
Танцор, блин. Помните – «Танцор диско», фильм был такой индийский. Вот сейчас я и попляшу…
Все стихло. Я ждал.
Молчание. И тишина – такая что потрогать можно.
Потом вдруг голос.
– John!
Я парализованно замер. Ответ – совсем рядом, он стоял за стеной.
– I’m here.
– C’mon! Clocks ticked. Move…
– O’kay!
И шаги. Уже не скрывающиеся.
Уходит…
Уходит, б…
Я считал… не помню, до скольких считал. Потом до меня дошло – стрельбу могли услышать, и тогда сейчас здесь будет ОМОН. Надо идти.
И я шагнул в смертельно опасную тьму.
На пацанов я наткнулся у выхода, они лежали один на одном. Их просто навалили, там двое или трое лежали. Они не успели ответить – так и легли. Но и те, кто успел, тоже легли. Все легли…
И я могу – в любой момент.
А потом я вспомнил учебку в Балашихе и сказал: «А вот хрен вам на все рыло…»
Подцепленный автомат лег в руку приятной тяжестью. Второй я кинул на спину, пошарил и сунул за ремень пару запасных. И хрен они меня возьмут, кто бы они ни были…
Выходил когда – простите за натуральные подробности, – обосрался. Темень… и снайпер может ждать меня там, а я перднуть не успею, тупо лягу.
Но снайпера не было. Кто бы они ни были – задерживаться не стали, ушли.
Лопухами, не по дороге, рванул к оставленной машине. Там, как я и полагал, не было никого. Никто не вышел, все легли. Сел в машину, рванул… пойду полями и огородами… чтобы не попасть под «Поток»[2]. Нехрен мне сегодня светиться…
Да, и мобилу по дороге надо выбросить.
Как и у многих моих коллег, у меня была «лежка» – на случай, если пересидеть надо будет. Это купленный в одной из соседних с Москвой областей в деревне дом. В деревне дома дешевые, да и глаз лишних нет. Купил я его на случай чего, по левым документам, и практически там не появлялся. Но нычка у меня там была, равно как и лаз, куда дальше уходить. На случай чего.
Приехал уже посветлу – магазин работал. Зашел, купил водки, молока, хлеба, пельменей. Заодно подивился – раньше деревня молоко продавала, парное из-под коровы, а сейчас покупает, пакетированное. Дожились, б…
Гаража не было – машину тупо загнал за дом. Зашел в дом… тут-то меня и накрыло. Конкретно затрясло, я только успел покупки на стол бросить, пройти в соседнюю комнату, бухнуться на кровать…
Б…
Я видел смерть. Я видел ребенка, разорванного украинским снарядом, и видел обезумевшую, поседевшую мать. Я видел много смертей, я видел, как «КамАЗами» привозили собранных в полях жмуриков, я хоронил и друзей. Я видел бессмысленность смерти – когда политики сливают в ж… все, за что люди горели и умирали. Я видел самые разные смерти – от заказух до банального «водка-поссорились-труп». Но никогда мне не было так погано, как сейчас.
Я лежал, смотрел в потолок и думал. Как тикает в голове. Я – жив. А они – нет. Я – жив. А они – нет. Я – жив. А они – нет.
Я вдруг понял, что я боюсь. Я в своей жизни никогда не обламывался так, как сейчас. Я всегда, когда что-то делал, знал, что может быть так или эдак. Прикидывал, кубатурил – но никогда не выпускал ситуацию. А сейчас кто-то просто шарахнул тапком по нам, тараканам. И мне повезло лишь в том, что по мне не попало.
Б…
Я поднял руки и посмотрел на них. Они дрожали…
Это плохо…
Полежав так с час, я кое-как встал, сготовил себе пельмени. Водки хлебнул, но один глоток – помянуть. Остальное – закупорил бутылку и убрал. Нехрен, надо трезвым быть.
Потом на меня нашел жор, кило пельменей подмахнул и не наелся. Так и сидел и думал.
Так…
Первое – Пузырь. Жив он, нет? Успел тронуть состав с места и уйти? Или его там же прибрали?
Если жив – плохо. Он единственный, кто точно знает, что я там был – и сам он там был. Но не мочить же его?