Оккупация - страница 4

Я только улыбнулся. Он не знает, что в тринадцать лет я приехал в послевоенный, полуразрушенный и голодный Токио, не имея ни гроша в кармане, спал на вокзалах и храмах, голодал.

— Как-нибудь перебьюсь. Ты все сказал, свартальв?

Альтинг внимательно меня рассматривал, потом ответил:

— Знаешь, мне казалось, что мы легко найдем общий язык, ведь мы с тобой так похожи. Мы оба с тобой — обделенные единички, приложившие титанические усилия, чтобы сделать самих себя. Я даже уверен, что именно четвертинка крови свартальвов заставила тебя прыгать выше головы, превозмогая ограничения общества, в котором ты жил… Ты создал себе репутацию опасного воина и мудрого учителя, да так, что я, получая доклады о тебе, прямо удивлялся: человечишка, да еще и в такие-то юные годы — а сколько всего смог и наворотил. То, что ты вытворял с аквилонской службой безопасности, я читал почти как эпос о героических приключениях… Но сейчас ты ведешь себя как взбалмошный молокосос, смертельно обиженный тем, что я по незнанию вошел обутым. И это ставит меня в тупик, я просто не могу тебя понять, хотя раньше отлично понимал и свартальвов, и чуждых нам альвов, и тем более людей. Хотя ты мне ближе любого человека, ведь ты на четверть свартальв.

— Ты не понимаешь гораздо больше, чем думаешь. Неважно, насколько я свартальв телом, поскольку моя душа — человеческая на сто процентов.

— Знаток душ? — криво улыбнулся Альтинг.

— Чужих — нет. Но мне виднее, какая душа у меня самого. Вот что я тебе скажу, Альтинг Кэр-Фойтл. Мы с тобой совершенно разные. Диаметрально противоположные. Да, мы оба приложили большие усилия, но ты — чтобы получить то, чего у тебя не было, а я — чтобы избавиться от того, что мне навязали против моей воли. Чтобы жить так, как я хочу, а не так, как хотел император Аквилонии. Я не прогибаюсь под этот мир, я сопротивляюсь. Ты вошел в мой дом с наглой уверенностью, что получишь желаемое — и потому выйдешь отсюда с досадой и злостью. Я не буду учить ни тебя, ни твою полицию, ни любого иного свартальва или прихвостня свартальвов. И моя личная к тебе неприязнь — лишь верхушка айсберга. Все остальное ты должен был узнать и понять, читая доклады своих информаторов. Больше мне нечего тебе сказать.

Я ожидал любой реакции, но Альтинг начал улыбаться еще шире и искренней. И его веселая улыбка не понравилась мне куда сильнее гневного оскала.

— И ради того, чтобы оставить меня с носом, ты готов терпеть лишения и нищету? Это как выколоть себе глаз, чтобы отомстить лицу. Видимо, ты готов даже на это… Ладно. А твоя жена на это готова? Возможно, что да, ведь она, дворянка из рода Ковачей, ради тебя рассталась со своей обеспеченной жизнью в Аквилонии, подумать только… променяла высокий статус на то, чтобы быть с тобой… Знаешь, я тебе даже завидую из-за этого, ведь моя собственная жена, к слову, даже не благородная, а обычная «двоечка», бросит меня в тот же миг, как я потеряю свой статус и авторитет… Но ты сам готов заставить ее голодать ради своих принципов?

Я ничего не ответил ему, глядя сквозь него вдаль.

— Молчишь, смотришь на север и думаешь, какой же этот свартальв дурак, правда? Только вот незадача… Гордана Куроно, твоя жена, не в Ровии, как ты сейчас думаешь.

Я взглянул на него, полный мрачных предчувствий, Альтинг же прямо сиял.

— А, вижу, мне удалось вернуть твое внимание. Кстати, должен сказать тебе «спасибо» за помощь в поимке двух дюжин государственных чиновников: в группе захвата было только три мага, две тройки и четверка, и если б ты не отправил жену под снотворным — они вряд ли справились бы с пятым уровнем вроде нее… О, только не надо играть желваками и сверлить меня взглядом, ладно? В общем, Гордана у меня в гостях. На линкоре. И это кое-что меняет, правда? Знаешь, Реджинальд, мне совершенно не хочется с тобой ссориться. Пытки, карцер и прочие средства убеждения — это не мои методы, я так примитивно не работаю. В общем, дело обстоит следующим образом: если ты хочешь, чтобы твоя жена вернулась к тебе и не знала горя — придется пойти на кое-какие уступки. Что ты мне ответишь?