Окно Иуды - страница 28

– Да.

– 4 января вас вызвали в дом 12 на Гроувнор-сквер, и вы прибыли туда приблизительно без четверти восемь вечера?

– Да.

– Что вы обнаружили в кабинете?

– Мертвое тело мужчины, лежащее между окном и письменным столом лицом вверх и очень близко к столу. – Голос у свидетеля был невнятный. – Присутствовали доктор Хьюм, мистер Флеминг и обвиняемый. «Его передвигали?» – спросил я. Обвиняемый ответил: «Я перевернул его на спину. Он лежал на левом боку, почти прижимаясь лицом к столу». Кисти рук мертвеца были холодными, но предплечья и тело еще теплыми. Трупное окоченение начиналось в нижней части левой руки и в шее. Я пришел к выводу, что он мертв значительно больше часа.

– Вы не можете точнее назвать время смерти?

– Мне кажется, смерть наступила между шестью и половиной седьмого. Точнее сказать не могу.

– Вы произвели вскрытие тела?

– Да. Смерть причинило железное острие стрелы, проникшее на восемь дюймов в грудную клетку и пронзившее сердце.

– Смерть была мгновенной?

– Да, абсолютно. Вот такой. – Свидетель внезапно щелкнул пальцами с видом фокусника.

– Мог ли он двинуться или шагнуть назад? – настаивал сэр Уолтер. – Хватило бы ему сил после полученного удара запереть на засов дверь или окно?

– Это полностью исключается. Он умер немедленно.

– Какой вывод вы сделали из характера раны?

– Что стрелу использовали как кинжал, и что страшный удар был нанесен сильным мужчиной.

– Таким, как обвиняемый?

– Да, – ответил доктор Стокинг, бросив резкий взгляд на Ансуэлла.

– Каковы были причины для такого вывода?

– Направление раны. Стрела вошла высоко – здесь, – он проиллюстрировал на себе, – и скользнула вниз по диагонали, пронзив сердце.

– Вы имеете в виду – под острым углом? Удар сверху вниз?

– Да.

– Что вы думаете о предположении, будто стрелу выпустили из лука или другого оружия?

– Если вас интересует мое личное мнение, я бы сказал, что это почти невозможно.

– Почему?

– В случае выстрела, мне кажется, стрела вошла бы в тело более-менее по прямой линии и, безусловно, не под таким углом.

Сэр Уолтер поднял два пальца:

– Иными словами, доктор, если стрелой выстрелили, то стрелявший должен был стоять где-то возле потолка, целясь вниз?

Мне показалось, он с трудом удержался, чтобы не добавить «как Купидон». В его голосе явно слышались насмешливые нотки. Я мог бы поклясться, что на лице одного из присяжных, который сидел, словно аршин проглотил, мелькнула улыбка. Атмосфера заметно холодала.

– Да, что-то вроде. Или жертва должна была склониться почти вдвое, как если бы отвешивала убийце низкий поклон.

– Вы обнаружили какие-нибудь признаки борьбы?

– Да. Воротник и галстук покойного были скомканы, пиджак слегка смят на спине, руки грязные, а на правой ладони маленькая царапина.

– Что могло причинить эту царапину?

– Не знаю. Возможно, острие стрелы.

– Вы имеете в виду, что он мог вытянуть руку, защищаясь?

– Да.

– Кровь из царапины была на руке покойного?

– Да, царапина немного кровоточила.

– Во время осмотра вы нашли пятна крови на других предметах в комнате?

– Нет.

– Таким образом, весьма вероятно, что царапина нанесена стрелой?

– По-моему, да.

– Что произошло после произведенного вами первоначального осмотра тела в кабинете?

Косматый свидетель снова бросил взгляд на подсудимого, скривив рот от отвращения.

– Доктор Спенсер Хьюм, с которым я знаком, попросил меня взглянуть на обвиняемого.

– Взглянуть?

– Обследовать его. «Он рассказывает какие-то нелепые истории, – сказал доктор Хьюм, – что ему дали наркотик. Я только что его осмотрел и не нашел никаких признаков».

– Как вел себя все это время подсудимый?

– Он был слишком спокоен и сдержан – только иногда проводил рукой по волосам. Я был потрясен куда сильнее его.

– Вы обследовали обвиняемого?

– Поверхностно. Пульс был частым и неровным, а не замедленным, как после приема наркотика. Зрачки глаз были в норме.

– По вашему мнению, он принимал наркотик?

– По моему мнению, нет.

– Благодарю вас, это все.

Бледное лицо подсудимого выглядело озадаченным. Один раз он привстал со стула, словно желая выразить протест, и два надзирателя сразу напряглись. Я видел, как беззвучно шевелятся его губы. Если он был невиновен, то сейчас испытывал леденящий ужас. Г. М. неуклюже поднялся и добрые полминуты молча смотрел на свидетеля.