Око за око - страница 18

Я облизываю губы.

– Я сильно заболела к концу седьмого класса, поэтому отстала на год.

– Ого, жесть какая! Что ж, корпус естественных наук в восточной части здания. Тебе придется поднажать, чтобы успеть вовремя. – Кэт делает паузу. – Слушай, даже не думай переживать из-за этого придурка Рива. Карма – та еще стерва. Ему все втройне вернется.

– Не знаю, – вздыхаю я. – То есть да, хотелось бы верить. Но Рив выглядит вполне счастливым. Это я пряталась в туалете все утро.

– Он того не стоит, – уверяет меня Кэт. – Никто не стоит. Поверь мне.

С благодарностью я говорю:

– Спасибо, Кэт.

Она первая, кто действительно говорил со мной сегодня.

Я выхожу из туалета после Кэт. Она поворачивает налево и идет по коридору. Я смотрю ей вслед, незаметно, на случай, если она оглянется.

Она не оборачивается.

Девчонки в коротких шортах и топах, пришедшие на кастинг в группу чирлидинга, собрались на трибунах вокруг футбольного поля. Надя с парой подружек сидят в первом ряду. Я улыбаюсь ей, и она отвечает мне тем же. Я рада, что она больше не расстраивается из-за моего замечания о сальто назад.

Ренни с мисс Кристи, нашим тренером, стоят перед девочками, а мы с Эшлин сидим в стороне. Мы надели форму, чтобы показать остальным. Ренни – тоже. Это футболки без рукавов с вышитой на груди буквой «Д», плиссированные юбки с шортами под ними и гольфы с крошечными разноцветными мячиками. Должна признаться: я счастлива снова надеть форму.

Мисс Кристи убегает в тренерскую, чтобы сделать копии бланков родительских разрешений, и Ренни переходит к действию. Осматривая трибуны, она говорит низким голосом:

– Итак, теперь серьезно. Если вы хотите быть членом группы поддержки Джар Айленд Хай, то должны выглядеть и вести себя соответственно, причем постоянно. Вы представляете не только себя, но и меня. Вы – моя команда. У меня высокие стандарты. – Ренни делает паузу для большего эффекта. – Будем надеяться, что в этом сезоне мы получим новую форму и это будут короткие топы. А значит, я не хочу видеть ни одной жареной картофелины у вас за обедом. Я серьезно. И еще, Дори, – говорит Ренни, и Дори испуганно поднимает на нее глаза, – ты должна попрощаться с этой курткой. В ней ты выглядишь как футбольная мамочка, а не чирлидерша.

Я охаю, а Эшлин хихикает, закрывая рот рукой.

Девочки нервно перешептываются. Ренни оглядывается через плечо, чтобы убедиться, что мисс Кристи еще не возвращается, и резко говорит:

– Я разве сказала, что закончила?

Все замолкают.

– У нас не может быть слабых звеньев. Это значит: если ваша подруга делает что-то не так, скажите ей об этом. Например, Мелани! Ты должна вызубрить три этих слова: очищение, тоник, увлажнение.

Глаза Мелани наполняются слезами, но она быстро кивает.

Я сижу и не верю своим ушам. То есть да, у Мелани плохая кожа, но разве обязательно говорить об этом при всех? Я смотрю на Эшлин, надеясь на солидарность, но она пожимает плечами и шепчет:

– Не поможет. Бедняжку надо отправить к дерматологу.

Ренни указывает пальцем на Надю.

– Я хочу, чтобы все посмотрели на Надины ноги. У всех должен быть именно такой тон загара. Если нет, сходите к Бекки, в салон «Мистик Бич» на Сэндтреп-стрит. Она творит чудеса.

Моя сестра светится гордостью, но скромно опускает голову.

– И я говорю не только с девятиклассницами! – Я вижу, как Ренни сканирует взглядом присутствующих девчонок из десятых и одиннадцатых классов. Я точно знаю, кого она ищет: Терезу Круз. – Не устраивайтесь слишком удобно только потому, что вы старше. Каждая должна заслужить свое место. Я без колебаний сброшу любой балласт, если это пойдет на благо команде.

Мисс Кристи выходит из металлических дверей, я кашляю и подаю Ренни знак закругляться.

Наконец она улыбается.

– Это ваш последний шанс, девочки! Если думаете, что не справитесь, лучше уходите прямо сейчас.

Никто не двигается с места.

В раздевалке только мы с Ренни. Мы снимаем форму и переодеваемся в свои вещи. Эшлин и мисс Кристи заставили остальных девчонок бегать вокруг футбольного поля.

Я натягиваю свитер через голову и говорю:

– Поедем прямо отсюда к Алексу? Сегодня за обедом он был очень расстроен.