Оковы для Лёльки - страница 3

– Ты видела, как Вовка Карпов вчера побледнел, когда ты его продинамила, а потом еще полезла на стол? – тараторила Лера.

– Пусть руки свои не суёт, куда не следует, ишь ты, ухажер нашёлся! – Лёлька залилась смехом; у него и правда вчера была убийственная мина.

– Хорошо, мы с Серёжкой этого не видели, а то бы он мне запретил вообще с вами общаться из-за вашего неадекватного поведения! – с упрёком ответила Вика.

– А вы, кстати, вчера рано ушли, неужели не терпелось остаться наедине, голубки? – парировала Лёля, и они вместе с Леркой покатились со смеху, а Вика покраснела.

В компании девушек она была самой спокойной и не раз принимала на себя роль судьи, когда Лёля с Лерой ссорились по пустякам. Случалось это не часто, но если обижались друг на друга, начинали тянуть Вику каждый на свою сторону, а она всегда находила способ примирить подруг.

– Не говори ерунды, Лёлька! Просто мы вчера встречали Серёжиного друга из Москвы, они старые приятели, приехал ненадолго по работе.

– А почему раньше не рассказывала нам о таинственном друге твоего Серёженьки, что, такой страшный, или, наоборот, красавчик, и ты не спешишь нас с ним знакомить? – Лерка скривилась, кидая испытующий взгляд то на Лёлю, то на Вику.

– Глупости! – возмутилась Вика. – Даю обещание вас с ним познакомить, – отставила ладонь вперёд, будто поклялась. – Внешне он далеко не урод, но не в моем вкусе, поэтому назвать его красавчиком не могу, сами увидите.

– А как зовут этого таинственного друга? – поинтересовалась Лёля.

– Стас Климов. Ему двадцать семь лет, и он начинающий бизнесмен. В Ульяновск приехал на заключение какой-то серьезной сделки. Если хотите, вечером организуем вам встречу в клубе, чтобы вы оставили меня, наконец, в покое! – закончила монолог Вика и расплылась в обезоруживающей улыбке.

– Да! – в один голос почти пропели подруги.

– Тогда до вечера! – Вика собрала вещи и вышла из кафе.

Чуть позже Лёлька и Лера тоже попрощались и отправились по своим делам. Лёля поехала в офис отца, получить все необходимые распоряжения о дальнейших действиях и познакомиться со своим наставником на период стажировки. Её представлялось, что это какая-нибудь тётенька из бухгалтерии, которая будет из кожи вон лезть, чтобы задобрить ее. Как хорошо быть «папенькиной дочкой», – рассуждала Лёлька.

***

Девушка въехала на парковку бизнес-центра в поисках места и не успела повернуть на свободное, недалеко от входа в здание, как ее подрезал черный внедорожник, преспокойно встав именно туда, куда планировала припарковаться Лёля.

– Эй ты, козёл! Куда прёшь, не видишь, я хочу здесь припарковаться? – она была просто в бешенстве от хамства водителя.

Мужчина повернул спокойно голову в ее сторону, закрывая дверь машины и спросил:

– А мама с папой не объяснили вам, что оскорблять малознакомого человека не только неприлично, но и опасно?

Лицо его было невозмутимо. Лёлька от ярости открыла рот, чтобы ответить на колкость, но мужчина в строгом костюме поспешно отошёл от машины, как будто не замечая ее, и направился ко входу в здание, демонстративно нажимая на кнопку иммобилайзера, подняв его повыше плеча.

– Что за сукин сын! – девушка как будто приросла к сиденью автомобиля, но сигнал подъезжающей сзади машины, снующей в поиске свободного места, буквально отрезвил ее. Этого она так оставить не могла, что это за неуважение!

Припарковав авто чуть дальше на площадке, Лёлька вихрем понеслась в офис отца. Лифт поднял ее на третий этаж, и девушка проскочила в фойе мимо секретарши, без стука влетая в кабинет.

– Папочка, представляешь?! Меня… – она оборвала монолог и встала как вкопанная.

Тот самый мужчина стоял рядом с отцом и о чём-то непринуждённо беседовал. Две пары глаз уставились на девушку, резко прекратив разговор.

– Лёля, заходи! – отец жестом подозвал ее. Лёлька поплелась на ватных ногах, изучая лицо человека, который вывел ее из себя. Его глаза выражали не волнение, а скорее насмешку над тем, что случилось несколько минут назад. Во взгляде читался вызов. «Ну же детка, расскажи папе, что только что произошло!» Девушка почувствовала, что ее щеки запылали, она никогда не была ябедой и не позволит этому самовлюблённому ублюдку над собой смяться. Тем более по выражению глаз отца было очевидно, что в этой битве она проиграет.