Оковы прошлого. Книга 2 - страница 13

- Черт, - он раздраженно качает головой. - Я все пришлю.

- В течение часа.

Вернувшись к своей машине, я пишу Эйвери, спрашивая о связи с этим Кингом, которого она может вспомнить. Выдержав несколько минут, мое беспокойство усиливается, когда она не отвечает. Я начинаю нервничать, заводя двигатель, и отправляюсь к себе домой. Это как раз недалеко от места преступления.

Глава 5

Страдание

Эйвери

Я кое-что потеряла. Свою способность справляться с проблемами, трезво рассуждать и свободно дышать. Желчь стоит в горле, желудок скручивает в тошнотворный узел, а грудь пронзает боль. Световой день в самом разгаре буквально прожигает мои веки - солнце слишком ярко светит. Стоит зажмуриться, как перед глазами начинают мелькать белые круги.

- Эйвери?

Я сгибаюсь пополам, хватая ртом воздух и втягивая обжигающие вдохи в свои словно сплюснутые легкие.

- Я в порядке. Просто дай мне минутку, - отвечаю я Карсону.

- Куинн надерет мне задницу, если я не сообщу ему об этом…

Я поднимаю руку, прерывая его.

– Пока не стоит, - мне удается взять себя в руки и очистить голову от постоянных мыслей о жертве. Ее тело находится позади меня, и сейчас его фотографируют. Оно словно гротескное произведение искусство, демонстрирующее себя на месте преступления.

- Я займусь этой жертвой, - продолжаю я, преисполненная решимостью, подбадривая себя. – Просто сказывается усталость. Скоро у меня откроется второе дыхание. Куинну не нужно об этом знать, - я нахожу взгляд Карсона, и тот неохотно кивает. Если Куинн узнает, он поступит, как пещерный человек - появится на месте преступления и перекинет меня через свое плечо. Черт, он уже делал это раньше.

Карсон предлагает мне кофе, но я отрицательно качаю головой.

- Думаю, все дело в кофеине. - К счастью, он не пытается усомниться в моем неубедительном порыве оправдать внезапную паническую атаку.

Но мы оба знаем правду. Вид и запах жертвы произвели слишком сильный эффект на меня. Реакция не была мгновенной, скорее всего, шок замедлил ее. Но, как только я оказалась рядом с телом, представляя и переживая ее последние мгновения... меня охватила паника. Крепко вонзила в меня когти, как смерть в эту несчастную женщину.

- Я могу вызвать сюда Бондс, - предлагает Карсон, и в его глазах появляется беспокойство. - Она могла бы дать нам некоторое представление о преступнике, возможно, и... - и держала бы меня за руку, догадываюсь я.

Будто каждый из присутствующих и так не думает о том, насколько я сломлена, испытывая сомнения, смогу ли я выполнить свою работу. И стоит ли мне вообще что-то делать. Я не нуждаюсь в аналитике, чтобы прибавить вес к имеющимся проблемам.

Я сама себе начальник, и я – единственный специалист, ответственный за эту работу. По дороге сюда я получила разрешение от психолога моего департамента. Изначально она горела желанием, чтобы сперва я нанесла визит ей, но, после того как я объяснила важность этого дела, она неохотно разрешила мне заняться им. Это дело стоит в приоритете для меня.

- Нет. Все в порядке, - я расправляю плечи и откидываю челку с глаз. Я жадно втягиваю еще один глоток свежего, пронизанного осенью воздуха, который не пропитан запахом изувеченного тела жертвы.

Хотя присутствие Сэди пошло бы на пользу делу - есть области знаний и навыков, в которых она превосходит Карсона и даже Куинна, но лучше, если бы она этого не делала. Я стала слишком зависимой даже от Сэди. Кроме того, ее присутствие в "Ларк и Ганнет", когда она задает каверзные вопросы, означает, мое фиско.

Я должна пройти через это. Если я сдамся сейчас, если позволю страху управлять мной, тогда я сделаю именно то, чего хотят эти ублюдки.

Они намерено разрядили жертву в мой лабораторный халат.

- Проинструктируй полицейских держаться подальше от жертвы, - говорю я Карсону, радуясь, что в отсутствие Куинна он присутствует на месте преступления. Карсон - хороший слушатель, не задает лишних вопросов и не ищет скрытого смысла в каждом моем слове.

Пока он уводит криминалистов и полицейских с места преступления, я достаю диктофон и ровным голосом называю дату и время.

- Жертва - белая женщина в возрасте от двадцати до двадцати пяти лет, – я нажимаю на паузу и внимательно изучаю ее бедра, чтобы удостовериться в своих предположениях. Они довольно узкие, и, насколько я могу судить, нет никаких определенных доказательств того, что она рожала при жизни.