Октябрьская революция 1906 года - страница 4
— Нет, по нашим данным, никто не смог и близко подойти к процессу их производства. Скажу даже больше, сейчас на завершающей стадии есть ещё три вида антибиотиков, в течение месяца, по ним будет подробный доклад.
— Хорошо. Тогда будет ещё просьба, отправить сообщение агенту Зевс:
«Олимп, Зевсу. Начинайте вторую стадию операции «Коба», согласно плану», — надиктовал я сообщение.
— Вы так и не скажете, что это за агент и для чего это всё? — спросил князь.
— Извините князь, есть вещи, которые я даже себе не доверяю. Придёт время и вы обо всём узнаете. Лет так, через двадцать, — ответил я.
— Я понял, а что делать с агитаторами?
— Следите за ними, если нарушат закон, то принимайте меры. В ближайшее время будут выборы в Государственную думу и сейчас делать резкие и необдуманные шаги не стоит.
И подготовьте мне отчёт через пару дней, по тому, что мы будем иметь в Государственной думе и в Земском совете, — отдал я распоряжение и закончил нашу встречу.
Когда князь вышел, я ещё долго сидел, размышляя, не делаю ли я ошибки с моим сыном.
Помимо двух приёмных детей, у меня два сына и супруга беременна третьим. Ей волноваться нельзя, но и откладывать операцию не имеет смысла. Возможно, мне придётся ей всё рассказать, если она очень близко воспримет то, что должно произойти.
Глава 2. Операция «Коба»
Давайте согласимся с образованием Израиля.
Это будет как шило в заднице для арабских государств
и заставит их повернуться спиной к Британии.
Иосиф Виссарионович Сталин
13 мая 1899 года. Кремль.
Я с Еленой стоял на крыльце и смотрел, как наш сын садится в машину, которая должна его отвезти на вокзал. После недавнего скандала, что он устроил во время обеда, на котором присутствовали гости, было принято решение отправить его учиться в Европу. Он уже сделал одну попытку уйти самостоятельно, но его вернули. После чего на семейном совете, в котором принимали участие помимо меня с супругой, были князь Кочубей, мой несменный адъютант и вдовствующая императрица, Мария Фёдоровна, было решено отправить его на учёбу в Европу. Свою роль недовольного и фанатичного революционера, он сыграл на отлично. Сыпал цитатами из «Капитала» Маркса и другой литературы подобного толка. Во всех бедах русского народа он обвинял именно царскую семью, пытаясь всем доказать, что время монархии закончилось и пришло время Республики, управляемой народом. Дискуссия в основном велась между мной и сыном, а остальные выступали в качестве зрителей, конечно, никто не догадывался, что мы заранее всё отрепетировали, поэтому с удивлением смотрели на наш спектакль, иногда стараясь вмешаться в нашу перепалку. В итоге я показательно вспылил и выставил его за дверь, после чего на семейном совете было решено отправить его учиться в Европу, как он того и хотел.
Теперь, когда сын подошёл прощаться, я демонстративно отвернул голову в сторону, что было отмечено всеми. Уже завтра бульварная пресса разнесёт новость, что приёмный сын Иван в немилости у царя и отправлен не учиться, а в ссылку, подальше с глаз долой. Он обнял Елену, после чего кинув короткую фразу всем прощайте, сел в машину. Князя я заранее попросил обеспечить ему охрану до Берлина, а о дальнейшей судьбе сына, я сообщу после его отъезда.
Когда машина с сыном отъехала от нас и скрылась за ближайшим зданием, супруга всплакнула и я обнял её, чтобы утешить,
— Как же он теперь, а если что с ним случиться, — спросила она, пряча лицо у меня на груди.
Я нагнулся и прошептал ей на ухо, стараясь успокоить,
— Я просил князя присмотреть за ним до Берлина, а там может одумается.
— Ты дашь ему возможность вернуться, если он передумает? — спросила она, подняв на меня свои заплаканные глаза.
— Конечно, не переживай, я уверен, что всё образуется, и нагулявшись, он вернётся к нам. Ты же видишь, что он тебя любит всё равно, несмотря на все его либеральные взгляды.
Успокоив жену, я отправился к себе в кабинет.
Через час ко мне зашёл князь с папкой в руках и усевшись в кресло, налил себе чаю.
Он молчал очень долго, минут пятнадцать, после чего всё же сказал,
— Иван успешно сел в поезд и отправился в Берлин. За ним присматривает три сотрудника, а на следующей крупной станции, к нему подсядет семейная пара, наших агентов, которые едут в Берлин.