Олдорандо - страница 3
Ощутив животами тяжелый, глухой, непрерывный грохот копыт приближавшегося стада охотники слились с землей. С выступа, где лежал Юли, три вида животных можно было различить только потому, что они шли в первых рядах. В слабом свете всё стадо за ними сливалось в темную подвижную массу с неясными очертаниями. Прижимаясь к отцу, Юли не мог оторвать глаз от надвигающейся косматой стены животных. Низкое облако двигалось быстрее стада и теперь уже полностью заволокло весь небосвод, так плотно, что казалось -- они ещё много дней не смогут увидеть его.
Туман клубился над стадом, ещё плотнее скрывая его. Животные волнистым ковром перекатывались по равнине, их взаимные перемещения даже теперь едва различались, как подводные течения в бурной реке.
Охваченный ужасом, Юли дышал всё тяжелее. Первые ряды стада уже ступили на берега заснеженного Варка. Они были уже совсем рядом -- и подходили ещё ближе. Казалось, весь мир превратился в одно огромное, пышущее паром животное.
Испытывая смертельное отчаяние, Юли повернулся к отцу. Хотя Алехо заметил смятение сына, он продолжал внимательно смотреть вперед прищуренными от напряжения глазами под набрякшими от мороза веками. Зубы его хищно блестели.
-- Спокойно, -- повторил он.
Нескончаемый поток живых тел уже переливался между берегами реки, вздымаясь над ледяными глыбами и снова ниспадая с них неровными косматыми каскадами. Старые, нетвердо держащиеся на ногах животные порой падали, спотыкаясь о засыпанные снегом стволы поваленных деревьев и их точеные копыта яростно лягали во все стороны, когда их затаптывали идущие сзади собратья. Уже можно было разглядеть морды отдельных животных. Они шли, низко опустив головы. Их глаза, обрамленные белыми ободками инея, неподвижно смотрели вперед. Ярко блестели белки глаз. Из пастей свисали густые хлопья зеленоватой слюны. Пар, вырывавшийся из их расширенных ноздрей, оседал полосками льда на покрытых шерстью головах.
Бийелки шли вперед, окруженные своими меньшими собратьями. Могучие лопатки мерно двигались под их серо-коричневыми шкурами. Они с беспокойством переводили глаза на упавших и растаптываемых стадом, словно предчувствуя, что впереди им тоже грозит опасность. Несмотря на это, они продолжали свой безостановочный бег и их косматые спины размеренно покачивались над пятнистым потоком. Казалось, что они ощущают впереди эту неизбежную опасность, угрожающую им, но понимают её неотвратимость и идут к ней.
Масса животных пересекала замерзшую реку, утаптывая снег копытами. Шум их движения, издали уловленный отцом и сыном, распался на приглушенный снегом стук копыт, свистящее дыхание, фырканье, мычание, кашель, лязг столкнувшихся рогов и непрерывное хлопанье ушей, отгоняющих надоедливых мух и комаров.
Три чудовищных бийелка одновременно вступили на открытое пространство реки. Раздался резкий треск ломающегося льда и огромные его плиты вздыбились перед падающими животными. Йелков охватила паника. Те, которые уже были на льду, бросились в разные стороны. Многие спотыкались, падали и были затоптаны сзади идущими. Лед продолжал трескаться. Серая вода с остервенением рванулась вверх, как бы торжествуя своё освобождение. Бийелки медленно погружались в неё, разверзнув в жутком мычании пасти.
Но уже ничто не могло остановить животных, напирающих сзади. Они представляли собою природную силу в той же мере, что и сама река. Йелки непрерывным потоком -- десятками и сотнями -- проваливались в трещины между льдинами, заполняя проломы во льду, мостя своими телами дорогу теснящимся на равнине сородичам. По этому страшному мосту они продолжали свой путь и шеренга за шеренгой выползали на восточный берег, чтобы следовать дальше, подчиняясь зову вечных инстинктов. Над поверхностью этого живого потока от дыхания бесчисленных тел в холодном воздухе повис туман, обволакивая несчетное стадо, как саван. От него исходил едкий запах пота, в нем роились тучи маленьких кусачих насекомых, способных жить и размножаться только в этих теплых испарениях огромной массы живых тел.