Олдорандо - страница 7

   -- Ну вот, -- сказал Алехо. -- Дождались.

   Снег был усеян трупами животных, особенно много их было по берегам Варка. Полынья была забита огромными тушами. Ураганный ветер сдул с реки снег и отец указал сыну на то место, где подо льдом едва заметно двигались темные удлиненные тени. За ними в мутном льду, который они как-то пробуривали, оставались темные следы. Напрягая все силы, живущие в ледяной воде рыбы упорно пробивались к тому месту, где лежали замерзшие животные, чтобы устроить себе кровавый пир.

   По воздуху уже прибывали другие хищники. С востока и с угрюмого севера прилетели большие белые птицы, тяжело взмахивая крыльями и размахивая массивными клювами, с помощью которых они рвали шкуры, чтобы достать ещё не замерзшее под ними мясо. Пожирая свою добычу, они посматривали на охотника и его сына глазами, полными птичьей расчетливости.

   Но Алехо не стал отвлекаться на птиц. Он не хотел терять времени. Приказав Юли следовать за собой, он пошел к тому месту, где стадо наткнулось на поваленные бурей деревья, криками и копьём отпугивая нетерпеливо круживших вокруг пушистых хищников. Здесь спотыкались и падали, переламывая себе ноги, многие и многие животные. В этом месте легко можно было подступиться к мертвым йелкам. Хотя они были истоптаны копытами своих собратьев и превратились просто в смешенное с землей месиво, одна часть тела оставалась в неприкосновенности. Череп.

   Лезвием ножа Алехо разомкнул мертвые челюсти и ловко отсек толстый язык. По его кистям на снег потекла кровь. Тем временем Юли ползал по стволам упавших деревьев, ломая сухие ветки. Ему пришлось ногой отгрести снег от поваленного ствола, чтобы устроить защищенное от ветра место для небольшого костра. Затем Юли заострил ножом палку и особым образом обмотал её тетивой. Взявшись за оба конца тетивы, он, встав на колени, принялся тянуть её взад и вперед, раскручивая палку то в одну, то в другую сторону. Её заостренный конец со скрипом терся о кусок сухого дерева, превращая его в пыль. Кучка трута скоро начала тлеть, разогретая беспрестанным трением.

   Юли осторожно подул на тлеющую пыль -- и вверх взметнулся маленький язычок пламени, как это часто бывало на его глазах под магическим дыханием Онессы. Когда костер разгорелся, Юли поставил на него старый бронзовый котелок, набил в него снега и добавил соли из кожаного мешочка на поясе. Когда его отец подошел, с трудом держа в руках семь слизистых языков, снег уже растаял на огне. Языки скользнули в котел. Сварились они быстро.

   Три языка Алехо выложил для Юли, четыре для себя. Он ел жадно, безобразно чавкая. Юли всё время пытался поймать взгляд отца и улыбкой дать ему понять, как он доволен редким угощением, но Алехо лишь хмурил брови, морщился, торопливо разжевывая ломти обжигающе горячего мяса, и не поднимал глаз от вытоптанного копытами снега. Впереди было много опасной работы, для которой его нетерпеливый сын был ещё плохо подготовлен. К тому же, они были здесь одни. Его терзало недоброе предчувствие.

   Ещё не кончив жевать, Алехо поднялся на ноги и затоптал тлеющие угли. Пожирающие падаль птицы поблизости тотчас взвились в воздух, но, не обнаружив опасности, опустились вниз, продолжать свою трапезу. Юли выпил остывший бульон из горшка и убрал его в свой заплечный мешок.

   Они были на том месте, где огромное стадо животных достигало восточных пределов своей миграции. Здесь, на низком плато перед горами Перевала, они искали лишайник под снегом и питались косматым зеленым мхом. Здесь же многие животные завершали свой жизненный цикл, производя на свет потомство. Именно к этому плато в миле от реки и устремились в сером полумраке отец с сыном. Вдали они увидели группы других охотников, направлявшихся туда же. Каждая группа намеренно не обращала внимания на другие. Но ни одна из них, как заметил Юли, не состояла всего лишь из двух мужчин. Это было наказание для его одинокой семьи -- ведь они были уроженцами не Равнины, а Перевала, пришельцами и чужаками. Для них все блага жизни здесь доставались с большим трудом. Даже их двоих допустили сюда очень неохотно и за богатые дары, хотя добычи тут хватило бы на всех. Уроженцам Равнины жилось здесь куда легче и безопаснее.