Олег Черниговский: Клубок Сварога - страница 7

, отец нынешнего властителя Чехии - Братислава. Утраченные области вместе с городом Вроцлавом сумел вернуть польский князь Казимир Восстановитель[24], отец Болеслава. Но сделал это Казимир не вооружённым путём, а пообещав впредь выплачивать чехам дань в виде пятисот гривен[25] серебром и трёхсот гривен золотом ежегодно. Эту дань поляки выплачивали и поныне, так как все попытки избавиться от неё заканчивались неизменным вторжением чехов в Польшу.

Как-то в разговоре с Перенегом Олег поинтересовался, почему князь Болеслав, постоянно побеждая поморян и мазовшан[26], не может одолеть чехов, и вынужден откупаться от них унизительной данью.

- Это не пристало князю, имеющему прозвище Смелый, - добавил Олег.

Перенег, не питавший к полякам особых симпатий, презрительно усмехнулся.

- Признаться, Болеслав столь же смел, сколь и глуп, - сказал воевода. - Вдобавок, невероятно жесток и злопамятен. Договариваться с соседями он не умеет. Многие польские можновладца[27] втайне ненавидят Болеслава и вредят, как могут. Родной брат ему не доверяет, опасаясь отравления. Недаром Владислав подолгу гостит у германского короля, который ему друг. Просто удивительно, что ныне Владислав в Калише, а не в Германии.

Болеслав побеждал чехов в сражении не раз: вояка он отменный, что и говорить. Однако взять верх в сражении - это одно, а победить в долгой войне - совсем другое. Верных сторонников даже среди ближней знати у Болеслава немного, его предают свои же на каждом шагу. - Перенег вновь усмехнулся. - По-твоему, чем занят Болеслав всю свою жизнь? Тем, что либо воюет, либо распутывает заговоры, которые плетут его приближенные. В этом недоброжелателям Болеслава помогают чехи и германский король. Наверняка причастен к этому и Владислав, которому старший брат как кость в горле.

Истинность сказанного Перенегом в какой-то мере подтвердилась при встрече в Калише Владислава и предводителей русского войска. Когда Дыглош стал упрекать Владислава, что тот попусту теряет время и не собирает войско с должным рвением, хотя лето уже в разгаре, брат Болеслава раздражённо заметил, что войну с чехами затевает не он, а Болеслав.

- Иль не вместе ты помыслами с братом своим? - возмутился прямодушный Дыглош. - Иль полагаешь, что германский король отвратит от Польши чешскую беду?

Дальнейший разговор проходил в форме упрёков и язвительных намёков, из коих даже человеку несведущему стало бы ясно, сколь непримиримая вражда разделяет Болеслава и Владислава.

Своей внешностью тридцатитрёхлетний Владислав очень походил на Болеслава. Он был так же широкоплеч и грузен, часто щурил свои близорукие светло-серые глаза, в которых сквозила, как и у старшего брата, затаённая подозрительность. Дремучие низкие брови Владислава и слегка крючковатый нос придавали его широкому лицу мрачное выражение. Пепельно-русые длинные волосы совсем не облагораживали лицо, как и ухоженная небольшая бородка, поскольку недоброжелательный взгляд, кривая ухмылка, словно прилепившаяся к устам, и привычка развязно бросать слова сразу убивали малейшее благоприятное впечатление.

Владислав поносил своего брата с таким наслаждением, словно вёл речь о своём злейшем враге. При этом его нисколько не смущало присутствие русских князей и воевод.

Советником у Владислава был воевода Сецех, который в отличие от него был необычайно красив, словно природа внешним совершенством старалась подчеркнуть изъяны у всех окружающих его людей. Сецех был высок и статен, его большие голубые глаза сверкали как аквамарины, прямой греческий нос удивительно гармонировал с высоким открытым лбом, светлые вьющиеся волосы непослушной гривой лежали на голове. Усы и маленькая бородка придавали Сецеху мужественности, а чувственные уста и мягкая улыбка - женственности: совершенная красота более присуща женщинам, нежели сильному полу.

Именно Сецех разъезжал по городам и замкам, собирая конных рыцарей и пешую рать под знамёна Владислава. Помимо этого у воеводы была ещё одна обязанность: подыскивать для своего сюзерена красивых наложниц. Ни для кого из польской знати не было тайной, что Владислав страдает обжорством, но в ещё большей степени питает склонность к женщинам. По слухам, Владислав был столь неутомим в постельных утехах, что ему постоянно требовались все новые наложницы. Обладая неуравновешенным нравом, Владислав во хмелю иногда калечил какую-нибудь из своих многочисленных любовниц - заботы о несчастной тоже ложились на плечи Сецеха, которому помимо всего прочего надлежало ещё и заботиться о добром имени Владислава.