Олег Рязанский - русский князь - страница 44

Тулунбек стала хатунью левобережной Орды после того, как был убит во время распрей её супруг. Едва добившись престола ценой потери немалой крови, он тут же и потерял его, став жертвой очередного заговора. Оставшись вдовой, хатунь сумела с помощью своих богатств и личного обаяния сплотить вокруг себя талантливых и энергичных сподвижников и взять престол. Правила она страною уже два года: дольше, чем её незадачливые предшественники, так как сумела примирить враждующие стороны и успокоить народ.

Самым главным врагом для себя она считала Мамая с его новым ставленником ханом Мухаммедом-Булаком.

Русские князья с самого начала смут в Золотой Орде заняли выжидательную позицию, не зная, кому подчиняться и платить дань. Некоторые из русских князей, видя, как Мамай умело управляет своей Ордой, в короткий срок прекратив в ней всякие смуты, предпочли давать выход1 именно Мамаю. К тому же Мамай ловко использовал противоречия между русскими князьями.

Вынудив сначала тверского князя платить ему дань, Мамай принудил к тому же и московского князя, так как, в противном случае, тот открыто встал бы на сторону Твери, и тогда судьба верховенства на Руси могла бы сложиться по-иному.

Олег Рязанский, не ссорясь с Мамаем, считал для себя более правильным признавать ханов Сарая. Эти правители, если только они по происхождению из рода Чингисхана, были законные.

Хатуни Тулунбек сразу же доложили о прибытии рязанского посла, но, согласно традиции, как царица, она не могла принять его сразу — слишком была бы велика честь. Русские послы и даже князья иногда в Сарае добивались приема целыми месяцами. Была и ещё одна причина, по которой прием оттягивался на долгий срок: во время томительного ожидания вызова в ханский дворец посольники вынуждены были одаривать приближенных хана богатыми дарами, лишь бы те поспособствовали в их деле. Таким образом шло обогащение высшей знати Орды — один из благовидных способов выкачивания средств из Руси.

Шла уже вторая неделя со дня приезда Епифана в Сарай, сундуки его тощали, связки соболей убывали, полегчал и кожаный мешочек с серебром, а дело не двигалось. Поселившись в русском квартале, где была православная церковь, Епифан по совету двух приставленных к нему татар нанял несколько человек для поисков Салахмира. Одновременно он продолжал встречаться со знатными лицами, щедро одаривая их, с благодарностью принимал их обещания помочь ему и через два-три дня с ужасом убеждался: никто ему не поможет до тех пор, пока не сжалится сама царица.

Томила его ещё и неизвестность: пришли ли московиты на Рязань? Был ли бой? Кто кого одолел? Вдруг, не дай Бог, одолели московиты? Отчаяние овладевало им, притом до такой степени, что он возненавидел столицу Золотой Орды с её роскошью и великолепием.

А Сарай был удивительный град. Большой — на коне не объехать и за полдня, с широкими улицами, красивыми базарами, множеством людей. Особенно красив центр столицы с её каменными домами татарской знати, мечетями, возносившими в небо тонкие минареты, мавзолеями, храмами православными, буддийскими, католическим костелом. Посреди этого великолепия красовался Алтын-Таша, ханский каменный дворец, отделанный мрамором, гранитом, разноцветными изразцами и достойно увенчанный золотым полумесяцем огромной величины.

Однако Епифана не радовали эти красивые постройки и площади, ему все более бросались в глаза несуразности и неудобства Сарая. Самой большой несуразностью было то, что в граде не было питьевой воды (он стоял на солончаковой почве). Ее возили в бочках и больших глиняных кувшинах от Волги, а Волга в трех верстах от града. И потому с утра до ночи туда и обратно шли повозки с бочками и кувшинами. Не было, в отличие от Переяславля Рязанского, здесь ни яблоневых, ни иных садов. Да и красив Сарай был лишь в центре, а окраины его застроены глиняными лачугами, и притом так тесно, что порой с трудом проедешь меж ними верхом на коне.

Не желая осложнять свои добрые отношения с Рязанью, хатунь Тулунбек не стала долго томить посольника, и уже через две недели после его прибытия к Епифану явился дворцовый человек и доложил, что великая хатунь Тулунбек, да сохранит ей Аллах жизнь на тысячу лет, приглашает рязанского посла во дворец завтра, в такой-то час.