Олигарх - страница 5

стр.

***

Выйдя из изолятора через неделю, Настя с удивлением узнала, что ее перевели из душной общей палаты, в которой лежали десять человек в палату Лены, где в комнате на четверых, или даже шестерых пациентов, «ютилась» только одна, привилегированная пациентка. Там уже стояла вторая кровать – широкая, новая, длинная – как раз под стать Насте, а еще – было очень прохладно, ибо работал встроенный в окно кондиционер, роскошь просто невозможная для палаты психлечебницы. В общей палате даже окна нельзя было открыть, потому в ней всегда стояла удушливая жара и вонь. Вонь от немытых тел, вонь мочи – некоторые пациентки мочились под себя, сортирная вонь – унитаз плохо смывал, а еще – некоторые просто не успевали до него добежать…

Настя некогда прошла такую подготовку, что эти запахи и такие трудности для нее были плевым делом, но…лето, жара, пот течет…а тут еще смердит, как в общественном сортире, и деться тебе отсюда некуда. И возмущаться нельзя – тут же запишут в историю болезни, представят агрессивной сумасшедшей, которая всем недовольна и склонна ко всему, чему угодно. Нет уж, лучше потерпеть и не выступать.

У Лены же – чистота, порядок, телевизор, кондиционер, холодильник, и даже окно открывается! Даром что на нем толстенная решетка, которую выдергивать только грузовиком. А еще – в «номере», иначе его никак не назвать – душ и туалет!

– Привет, подруга! – весело встретила ее Лена – Как ты? Откинулась с кичи? Есть хочешь? Тут мне родаки прислали всякой жратвы, давай, налегай!

– Но…это тебе прислали – попробовала сопротивляться Настя – Неудобно.

– Неудобно стринги через голову надевать! – отрезала Лена – Жри давай, знаю, что хочешь. Щас я чаю с лимоном наведу.

– Я в душ схожу, ладно? – сдалась Настя – В изоляторе – как в парной. Сто потов сошло.

– Давай, давай…а то несет как от козла! Вернее – козлихи! – недипломатично заметила Лена и захихикала – Да ладно, чо ты, подруга…не обижайся. Я шучу. Мойся скорее и вылезай, пожрем вместе. Поболтаем. Мне одной так скучно!

Настя с наслаждением вымылась, воспользовавшись душистым мылом и шампунем своей новой «подруги», потом с ее разрешения вытерлась насухо махровым полотенцем, и с отвращением натянув на себя пропотевший пижамный халатик наконец-то вышла из душа.

– Я щас скажу им, чтобы чистое тебе дали – хмыкнула Лена, осмотрев Настю с ног до головы – А то чистая, и надела такое уежище! И воняет. Я бы тебе мое барахло дала, не жалко, но размерчик не тот. Ты вон какая…большая! Щас!

Лона достала мобильный телефон (Настя так и не привыкла к такому виду связи, а ведь Карпов о нем рассказывал! Все равно – фантастика!), куда-то позвонила, и через десять минут в дверь (со стуком!) вошла медсестра и положила на кровать Насти стопку, в которой был пижамный халат, полотенце, и застиранные пижамные штаны – видимо вместо трусов.

Настя тут же сбросила грязный халат, натянула на себя штаны, сверху халат, и теперь уже на самом деле почувствовала себя чистой и здоровой. И очень голодной. В изоляторе кормили не очень-то сытно. Впрочем – как и в обычной палате. Как и всегда больничные повара удивительным образом умели превратить вполне приличные продукты в неудобоваримую массу, годную только для свиней. Это было во все времена, но в советское время хотя бы боялись творить такое безобразие. Теперь – «не боятся ничего, даже бога самого». Воруют…

– Садись! – Лена уже разложила на столе всяческие яства, и что поразило Настю – лежал самый что ни на есть обычный стальной нож. В психушке! Стальной нож! Что за хрень?!

– Ешь, не стесняйся! – сказала Лена, и проследив направление взгляда Насти, хихикнула – Удивляешься? Да, мне можно многое, чего нельзя другим. Папаня богатый, профинансировал так, что они все на цырлах передо мной бегают. Да ты ешь, ешь! И пей! Вот кофе давай пей. Или ты чай любишь? В общем – что хочешь, то и пей-ешь.

Она замолчала, посмотрела, как Настя взяла кусочек копченой колбасы и положила его на кусок белого хлеба, улыбнулась:

– А я почти хлеба и не ем. Толстею! И в спортзал хожу, тренируюсь…вернее – ходила! А все равно – чуть что мучное съем, и сразу килограмм плюс! Не хочу быть толстухой! Ненавижу толстух!