Олимпионик из Артаксаты - страница 13

— Отец подарил мне четвёрку белых коней, на которых я ещё раз собираюсь попытать счастье, — объявил Никандр.

— Отец считает несправедливым оставлять без награды возничего, приехавшего первым в трудных гонках. Ведь оливковый венок победителя вручается только владельцу коней, а возничий получает лишь ленту и пальмовую ветвь, — пояснила Деметра. — Гонка квадриг — опасное состязание, но очень увлекательное. Я обязательно пойду на ристалище и буду перевивать за Никандра.

— Мы тоже будем на трибунах ипподрома в этот день, — сказал Вараздат.

— И надеемся стать очевидцами того, как хозяин четвёрки белых коней будет увенчан оливковым венком, — добавил старший из братьев.

Деметра поспешила перевести разговор на другую тему. В Олимпии было не принято заранее предсказывать победу. Её можно было пожелать или испросить у богов, склоняя их на свою сторону богатым жертвоприношением. Но приняли ли боги эту жертву, становилось известно лишь после состязаний. Жертву приносили все состязатели, все участники Игр. Но избранниками богов признавались лишь победители. Все остальные — заняли они второе место или последнее — были обречены на забвение. Всё или ничего — таков был закон Игр.

— Я никогда не видела, как готовятся к кулачным боям поединщики. Нельзя ли взглянуть? — Деметра прекрасно знала, что нельзя: вход в палестру закрыт для посторонних. Но этот чужестранец заинтересовал её, и ей хотелось немедленно убедиться, так ли уж он силён в бою. А свои желания Деметра привыкла исполнять.

Вараздат был озадачен. Но после небольшого раздумья нашёл выход:

— Завтра, часа через два после трапезы, когда солнце покинет зенит, будь возле ворот палестры. Я попрошу стражника, чтобы он оставил их приоткрытыми.

Деметра не раз присутствовала на кулачных поединках. Несмотря на молодость, она была свидетельницей трёх Олимпийских игр. Опыт позволял ей довольно точно определить возможности бойцов, и сейчас ей не терпелось увидеть Вараздата в деле.

В этом чужестранце было много такого, что соответствовало идеальному образу, существовавшему в её воображении. Но, как истинная представительница своего народа, Деметра умела обуздать чувства разумом и прежде всего разобраться, насколько юноша достоин её внимания. Что ждёт Вараздата на предстоящих Играх? Деметра желала ему успеха и готова была сама принести жертву, чтобы испросить у богов победу, но она понимала, что такая жертва может помочь лишь тому, кто сам себе в состоянии помочь.

Через приоткрытые ворота Деметра разглядывала двор палестры. Она бывала в ней раньше, но лишь теперь её заинтересовала площадка для поединщиков — кулачных бойцов, борцов и пентатлов. Прямо под портиками висели большие мешки из свиной кожи. Деметра знала, что они были набиты фиговыми косточками, мукой или песком. У одного из мешков уже упражнялся поединщик с мощной шеей, длинными руками, массивным торсом. Удары, которые он наносил правой рукой, рождали такой звук, как будто мешок стонал от боли. Ко второму мешку подошёл ещё один поединщик. На левой лопатке его обнажённой загорелой спины резко выделялся большой розовый рубец. Но и без этого рубца Деметра узнала Вараздата. Руки его были в сфайрах, сплетённых из грубых кожаных ремней, которые скреплялись сверху кожаными же кольцами. Деметра не раз видела такие ремни на руках кулачных бойцов и знала, какие следы они оставляют на коже атлетов.

Глядя на красивое лицо Вараздата, Деметра не могла понять, как мог он стать победителем кулачных состязаний в Дельфах. Ведь там мерились силами лучшие из лучших. В течение многих веков Дельфы тщетно оспаривали у Олимпии честь проведения всеэллинских состязаний. И сейчас Дельфы всё ещё оставались местом наиболее представительных кулачных поединков. Именно в Дельфах проводились самые популярные после олимпийских состязания. Победа в Дельфах была весьма почётной и служила пропуском для участия в Олимпийских играх.

Между тем тяжёлый мешок раскачивался под резкими, быстрыми ударами Вараздата. Он останавливал качающийся снаряд едва уловимым прикосновением плеча и тут же наносил быстрый, как молния, новый удар. При этом он часто передвигался вокруг воображаемого соперника, менял направление ударов, их темп.