Олимпия - страница 17

Им не прививали страх перед Олимпией.

Лима чувствовала себя глупо. Она не умела заводить друзей, а из знакомых могла назвать всего два-три имени, остальных помнила лишь в лицо. Дружные компании у илотов вообще были не в моде. Сам их образ жизни с вечной подозрительностью и страхом перед завтрашним днем не допускал прочных связей. Олимпийцам было выгодно держать население в таком положении. Разобщенными людьми легче управлять, легче давить протестные настроения.

Само собой, Лима не могла себе представить, что можно сделать, например, так. Поставить ее перед шеренгой чужих людей и познакомить со всеми сразу в торжественной обстановке?

Это не было кошмарным сном. Лима стояла перед ними, чувствуя руку парня на своем плече, и хотела провалиться сквозь пол. Никогда в жизни она не ощущала себя настолько неловко. Главное, этот паршивец Клеон проделал свой фокус без предупреждения? Лима не учуяла подвоха, когда он привел ее в третий дом по левой стороне улицы, оставил на минуту в сумрачной прихожей, а сам исчез за дверью. Прежде чем она успела очухаться, он вернулся и потянул ее в большую комнату.

Клеон взял на себя роль распорядителя церемонии, по очереди представив всю {шайку}. Крайний слева - отец, Алкман, далее - мать, Мея, потом младшая двенадцатилетняя сестра Клеона Киниска и средний четырнадцатилетний брат Ферн. Была еще женщина, которую звали Ашия, но кто она, парень не уточнил.

В конце концов, Лима решила, что могло быть и хуже. Что этому чокнутому мешало позвать сюда все население Ксанты? Наверное, только забывчивость.

Лима, не зная, как вести себя, просто сказала: {Добрый день}.

Что Клеон успел наболтать им за ту минуту, пока она ждала в прихожей?

Бродяги разглядывали {девочку с поверхности} пристально и кое-кто откровенно недоверчиво. Чувствуя нервный зуд, расползающийся по телу, Лима посмотрела на Клеона. Илот подмигнул. Она надеялась, мероприятие не означало, что он официально привел в дом невесту?

Это было бы слишком даже для такого безумного дня.

Мея выступила вперед, решив нарушить неловкое молчание. Ее улыбка была точной копией улыбки сына. Лиме эта женщина понравилась сразу, возможно, потому, что в ней было что-то и от ее матери.

- Прости нас, мы нечасто встречаем гостей сверху, - сказала она, оттесняя Клеона и обняв девушку за плечи. Повернувшись к сыну, она бросила: - Найди себе занятие. А еще тебе нужно поговорить с отцом. Разве нет?

Они поняли друг друга, но Лима, конечно, не уловила подтекста и смысла пантомимы. Клеон буркнул что-то, махнул ей и присоединился к отцу и брату. Словно завзятые заговорщики, они образовали кучку и начали перешептываться. Вскоре, решив, что лучше уйти подальше, они исчезли за пологом, закрывающим дверной проем слева.

В комнате остались Киниска и Ашия. Вскоре Ашия вышла через проход справа, а девочка, не сводя глаз с Лимы, уселась на диван.

- Останешься на ужин? - спросила Мея.

- Не могу. Мне нужно домой, я и так опаздываю, - ответила та. - Отец будут волноваться. Ведь? сами знаете, что значит, не дождаться ребенка?

Мея посмотрела на нее серьезно и кивнула.

- В другое время, при других обстоятельствах? - Кашлянув, она тут же сменила тему, не рискнув развивать. - Но все равно, ты должна немного подкрепиться, на тебе лица нет. Идем. Потом Клеон проводит тебя до самого дома.

Лима позволила увлечь себя на кухню. Теперь она действительно чувствовала себя измотанной, усталой до такой степени, что могла бы лечь и провалиться в сон. Сначала работа в оранжерее, затем дикая гонка по Городу? Однако мысль о доме постоянно внушала ей тревогу. И, похоже, Мея отлично чувствовала, что происходит с гостьей.

Кухня была больше, чем Лима когда-либо видела. Удивительно для дома-коробки, собранной из подручных материалов. Возле стены стояли две электрические плиты, на стенах висели шкафчики, полки, был даже комод. В центре - стол и стулья.

Туда Мея и усадила Лиму. Киниска, тенью проскользнув мимо гостьи, подошла к плите, на которой в кастрюле что-то варилось. Приготовление ужина продолжилось. Пахло так вкусно, что у Лимы болезненно свернулся желудок.