Олимпийские игры. Очень личное - страница 36
Такого ажиотажа, что царил в бассейне накануне финальных соревнований на трехметровом трамплине у женщин, пожалуй, еще не бывало. Гао Мин, великая Гао Мин, не проигравшая за восемь с лишним лет ни одного старта на этом снаряде, включая лос-анджелесские и сеульские Игры, пребывала в состоянии, которое спортсмены именуют «развалом». У нее не ладились разбег и вращение, отталкивание и вход в воду. Явно дрожали губы, и паническое напряжение не исчезало из глаз.
А тренеры, спортсмены и даже судьи (!) считали своим долгом подойти к нашей Ирине Лашко или, на худой конец, к ее тренеру Николаю Мамину, похлопать по плечу и сказать нечто вроде: «Ну, завтра – ваш день».
Мне всегда казалось, что для самой Лашко ее постоянные проигрыши великой китаянке давно стали делом привычным и не вызывающим особых расстройств и переживаний. Слишком давно уверился прыжковый мир в том, что обыграть худенькую Гао простому смертному ну никак не под силу. А значит, позора и повода для печали в этом случае не может быть никакого.
«Можешь ты наконец у нее выиграть?» – спросила я в сердцах Ирину накануне Игр. «Я все могу», – ответила она, вальяжно развалившись в кресле в крохотном номере спортивной гостиницы. И вдруг, совсем по-детски, жалобно добавила: «Ну не получается у меня пока. Вот закончит она выступать после Олимпиады, тогда и разберемся со всеми остальными».
«Остальных» в Барселоне, как выяснилось, для них двоих просто не существовало. Даже чемпионки Европы и Америки – Хайдемари Бартова из Чехословакии, немка Брита Балдус, Джули Овенхауз из США – прыгали как бы сами по себе, борясь за иные, нечемпионские места.
«Десятка», полученная Ириной уже за второй прыжок, свидетельствовала о том, что впервые за восемь лет у судей появился новый фаворит. Перед седьмой серией – уже в произвольной программе – преимущество Лашко составляло пять баллов: не то чтобы солидно, но, учитывая, как легко дались ей все эти шесть попыток, можно было начинать успокаиваться. И вдруг…
Все рухнуло в один момент. Жалкие 37,8 балла, полученные Ириной в сумме за сложнейший прыжок, отбросили ее – она оказалась на 24 балла позади китаянки. Синтия Поттер, бронзовый призер монреальской Олимпиады в прыжках с трамплина, а в Барселоне – комментатор NBC, которая так же, как и я, отчаянно болела за нашу спортсменку, внезапно севшим голосом прошептала: «Вот и все. Это – Олимпийские игры, ты знаешь…»
Я знала, что она имела в виду. Ту самую, монреальскую Олимпиаду, где, несмотря на расклад симпатий и антипатий, по всем существующим законам победить – и на вышке, и на трамплине – должна была наша Ирина Калинина. Ее тогдашнее преимущество над соперницами на обоих снарядах было под стать преимуществу, которое всегда было у легендарного Грегори Луганиса, и которое долгие годы имела на трамплине Гао Мин. Каждый встречный-поперечный считал своим долгом сообщить об этом Калининой. Лично. Точно так же, как сообщали Лашко накануне заранее спрогнозированного на нее финала.
И так же, как Лашко, Калинина не справилась с таким грузом. Может быть, именно поэтому золотая медаль на вышке там, в Монреале, досталась мне – темной лошадке, которой никто ни разу накануне финала не сказал, что золотая медаль, мол, – вот она: протяни руку – и получишь.
Сидя в отчаянии на раскаленной комментаторской трибуне бассейна «Монтжуик», я вновь вспомнила ощущение того, что не могли здесь, в Барселоне, объяснить словами уже чемпионы – Садовый и Попов, Гуцу и Лысенко, Карелин…
«Это – совсем другое», – говорили они, отвечая на вопрос, что же отличает Игры от, скажем, чемпионатов мира, где состав участников бывает и посильнее.
Это «другое» было безумнейшим, не видным глазу внутренним напряжением, когда можно блестяще выступить всего за несколько часов до финала, а выйдя на главный старт, внезапно почувствовать, что не осталось ни сил, ни мыслей, кроме одной. Мерзкой и гаденькой: «Скорее бы все кончилось».
Вот еще одна картинка олимпийских времен: все тот же пресс-центр. Глубокая ночь, включенные на полную катушку кондиционеры гоняют по помещениям ледяной ветер, выстуживая все вокруг до такой степени, что приходится выходить на улицу – греться. И горстка российских журналистов у телеэкранов. А на них безостановочно повторяется в записи один и тот же сюжет: полуфинальный баскетбольный матч Объединенная команда – Хорватия, его последние секунды. Пас Александру Волкову – и тот не попадает в корзину…