Омела и Маргарита (ЛП) - страница 15

стр.

Когда Мокси стала извиваться в её руках, Клэр отпустила её на пол, и ей ничего больше не оставалось делать, как только стоять посреди комнаты и смотреть на Джастина. Который смотрел на неё.

Он покачал головой, хотя она ничего не сказала вслух.

— Тебе лучше лечь в постель.

О, именно этого она и хотела. Вопрос в том, пойдёт ли она одна. Сна не будет. Не будет пригрезившихся образов его рук на ней, утопающих в её волосах, пока её тело трепещет в ожидании его прикосновения. Она хотела чувствовать его на себе. Не мимолетные ночные грезы, а жаркого, твёрдого и реального.

— Господи, Клэр, перестань смотреть на меня так, — сказал он низким, грубым голосом. Клэр хотела, чтобы таким голосом он говорил ей на ухо неприличные вещи.

— Я выпила немного лишнего.

— И я тоже, вот поэтому ты должна перестать смотреть на меня так и пойти спать.

— Или… — Она замолчала, чтобы прикусить зубами нижнюю губу, что было скорее нервной привычкой, чем намеренно сексуальный жест, но она увидела, как его челюсти напряглись.

— Никаких или. Иди отоспись.

— Но ты стоишь под омелой.

Почти. Достаточно близко, так или иначе.

— Ты мне сказала, это всего лишь украшение. Иди. В. Кровать.

Она не думала, она действовала. Встав на цыпочки, она прижала свой рот ко рту Джастина.

Его тело застыло, а губы не поддавались её губам. Бабочки восхитительного предвкушения превратились в камни, которые свинцовыми гирями упали в её животе, когда она поняла, что она сделала.

Она отодвинулась, отвернувшись, чтобы ей не пришлось смотреть ему в лицо, в то время как отчаянно выискивала слова, чтобы исправить то, что она сделала — слова, которые могли бы спасти самые важные в её жизни отношения.

Джастин грубо выругался про себя, а она ахнула, когда он развернул её лицом к себе. Прежде чем она успела прочитать его выражение, он скользнул рукой за шею и притянул её к своему телу.

Его поцелуй был жесткий и грубый, и она сдалась ему полностью. Когда она обвила его шею руками, он тихо простонал, и она знала, что в постель она ляжет не одна.


Но потом, внезапно, он прервал поцелуй и попытался отступить назад.

— Боже, Клэр. Иди спать, пока мы не сделали то, о чём ты утром пожалеешь.

Вместо этого она придвинулась ближе и прижала ладони к его животу, потому что она знала, что он не думает, что будет сожалеть об этом утром. Его пресс напрягся, он глубоко вдохнул, а она заскользила руками к его бёдрам. Пока он стоял без движения, с руками, сжатыми в кулак и примерзшими по швам, она подобрала край его рубашки и пробралась пальцами под неё. Она хотела ощущать его кожу.

— Клэр.

Она не обратила внимания, так как была занята исследованием его твёрдой широкой груди, но он схватил её запястья через ткань футболки.

— Клэр, послушай меня.

— Я не хочу.

— Потому что ты знаешь, что я хочу сказать.

Он мог бы схватить её запястья, но она все еще скользила пальцами по его коже.

— Ты хочешь сказать, что тебя не тянет ко мне?

— О… Нет.

Его сердце колотилось под ее пальцами, и его ускоренный пульс придавал ей смелости.

— Ты хочешь сказать, что ты не хочешь любить меня?

— Я хочу любить тебя, но…

Она поцеловала его снова до того, как он смог закончить. Он уже сказал всё, что ей нужно было услышать. Прошло несколько длинных, казалось бы, бесконечные секунд, прежде чем его губы разжались под ее губами, и он сдался поцелую.

Им удалось добраться до спальни раньше, чем они остались без одежды, но это не было достаточно быстро для Клэр. Это было такое долгое время, она так хотела его, и, увидев, как он стягивает свои боксеры, она расстегнула свой лифчик, от чего все стало ещё хуже.

— Ты такая красивая, — сказал он, подобрав Мокси с кровати и спустив её на пол. Мокси презрительно мяукнула и вышла из комнаты, задрав хвост.

Клэр хотела закрыть дверь, чтобы она больше не вошла, но Джастин взял её за руку и потянул на кровать, и она забыла о кошке.

Он наслаждался, приступая к делу, поглаживая каждую часть ее тела, которая жаждала его ласки, и останавливаясь, чтобы целовать её так, как будто она была кислородом, который был нужен ему, чтобы дышать, и ему не хватало воздуха.