Омут. Книга третья. Круговорот - страница 6

- Не знаю. Сперва, ты должна окончить школу…

- Мы здесь пробудем целый год?! – ужаснулась я.

- Да, а что в этом такого? Мы не так часто переезжаем, чтобы ты могла привыкнуть к такому образу жизни, - ловко орудуя ножом и вилкой, говорила она.

- Не часто? – переспросила я, у-у-у, мрак-мрак.

- Милая, - женщина протянула руку и потрогала мой лоб, - температуры вроде бы нет. С каких пор ты стала страдать склерозом? – разговор перешел в шутку.

Видимо, с этих самих – так, разумеется, я не ответила, да и вряд ли стоило бы. Я просто молча неопределенно пожала плечами.

- Ясно, - протянула бабуля, - как дела в школе?

- Нормально, - выпалила я.

- Знаешь, я боялась, что ты не сможешь адаптироваться в новой школе, ведь в прежней ты проучилась пять лет, там у тебя остались друзья, подруги.

Ничего себе срок – пять лет! Однако, жизнь кочевника мне больше нравилась. Да и что такое – друзья-подруги – временное явление в жизни любого человека, сейчас есть, а завтра нет. В моей жизни попадались хорошие люди, но… Вспомним Элинор – я относилась к ней как к младшей сестре, а она оказалась таким монстром. Чтобы далеко не ходить возьмем мою родную мать – кем стала она. И мне отчего-то не любопытно кто она в этой реальности.

Дальше наша беседа перешла в скукотищу, так что сразу же после чая, я юркнула в свою комнату. Комната – крепость. Но и в крепости полно мышей, крыс и червей. Все напоминало о том, что было раньше. О той жизни, которую не вернуть. С другой стороны, тот мир ждал крах. Шарлиз не держала себя в руках, тем более, подозревая что я мертва, вернее Дора.

Около полуночи мне стало настолько тошнотворно, что я решила поваляться в ванной. Пожелала бабуле спокойной ночи и прикрыла дверь ванной комнаты. За окном на чистом небосводе одна за другой появлялись звезды, а может просто следы от них. В горячей воде я никогда не любила купаться, потому набрала теплую. Ванная здесь не стандартного размера, а какая-та прямоугольная, похожая на двуспальную кровать с высоким бортиком. Будто эта ванная раньше была у той мадам, что днем заказала у бабули кучу всего. Под голову я положила свернутое полотенце. Приходилось прилагать усилия, чтобы не лежать на самом дне. К тому же вода продолжала набираться.

Кафель плавно поплыл и стены расширились, а затем исчезли и вовсе. Я стояла посреди густого мрачного леса. Прохладный ветер обдувал со всех сторон. Трава под ногами влажная, будто совсем недавно прошел приличный ливень. За спиной послышались шаги, вернее даже кто-то бежал. Дикая мысль пронзила мой ум – это за мной. Я должна сбежать во что бы то ни стало, меня не должны поймать. Я не видела кто гнался за мной, но чувствовала всеми фибрами своего тела. А сильнейший страх заставлял сердце биться быстрее, чем у мышонка. Еще одна лампочка взорвалась в моей голове – я на острове. Деревья резко закончились и я обнаружила себя на краю то ли обрыва, то ли водопада, так как поблизости с грохотом шумела вода. На горизонте мрачный, вселяющий всепоглощающий ужас океан сливался с черным грузным небом. Мне стало трудно дышать. Тяжелые шаги позади меня замедлились, но я слишком сильно боялась обернуться назад.

Моим единственным спасением был прыжок. Но не было никакой гарантии, что после него я вообще останусь в живых, ведь я не умею плавать, при условии, что я в своем родном теле. Хватило одного неуверенного шага, чтобы полететь вниз. Больно ударилась от соприкосновения с водой. Возможно, на какое-то время потеряла сознание, потому что когда открыла глаза, выяснила, что мерно без сопротивлений шла ко дну. Быстро забарахтала ногами, но все было бесполезно. Я не могла даже заплакать. Но тут как из неоткуда появилась чья-то рука и потянула меня наверх.

- Эля, Эля, очнись! – кричала бабуля.

Я страшно закашлялась, перегнувшись через бортик, выплевывала воду на пол. На лице моей старушки был калейдоскоп эмоций – от переживания до гнева, вперемешку с ужасом и опаской. Я все еще кашляла, тряслась от холода, так как в ванной по неизвестной мне причине вода была почти что ледяной, пока женщина пыталась меня как-то вытереть полотенцем или растереть – даже не знаю.