Он + она = катастрофа - страница 8

Обиженные друг на друга, они возвратились в офис, где их поджидала Инна — секретарь, курьер и второй туроператор в одном лице. У нее имелся личный вопрос к уважаемому Игорю Геннадьевичу, пара документов, которые надо завизировать, и многостраничный незаполненный формуляр. Занятость начальника избавила Аню от второй волны упреков.

Незаметно удалившись в коридор, виновница скандала позвонила Лене. Утро плавно перешло в полдень, и голос подружки звучал бодрее, чем несколько часов назад. Как выяснилось, она заставила себя подняться, приняла прохладный душ, выпила кофе — две чашки и сейчас пишет программу-минимум на ближайшие два года. Если кого-то интересует, она может зачитать. Пускай подруга оценит серьезность намерений.

— Программа! — торжественно произнесла Лена и зашлась речитативом.

— Первый пункт: не пить за компанию. Второе: не пытаться курить за компанию. Третье: каждое утро выходить на пробежку. Здоровый образ жизни и все такое. Четвертое: держаться как можно дальше от состоятельных мужчин. Я умный и серьезный профессионал. Пошли к дьяволу проклятые местные капиталисты! Я проживу без них! Я могу без них прожить. Я смогу продержаться…

— …неделю. Аминь, — закруглила Аня.

Подруга запыхтела в телефон:

— Между прочим, я хотя бы пытаюсь вырулить на правильную дорогу. Больше никаких ночных клубов…

— …за компанию.

— Не остри, — обиделась Леночка.

— У меня плохая новость. Игорек утверждает, что я влюбилась.

В телефоне помолчали.

— Шуточки у тебя… контора на месте? Почему не слышу ничьих голосов?

— Вымерли, как динозавры, — фыркнула Аня. — Я вышла в коридор. Коридор пустой.

Лена была не склонна шутить с влюбленностью подруги и пустой коридор ей не понравился.

— Позови Игоря, — звенящим тоном попросила она.

Сердитая Аня распахнула дверь в офис.

— Эй, есть кто живой?

Подошел начальник и отобрал у нее мобильник.

— Живы мы, живы. И офис пока цел, но что-то затевается. Аня за десять минут успела разгромить обслуживающий нас банк. Бомонд города плашмя лежал на полу, а она, сжимая в руках автомат, — вылитая Родина-мать — возвышалась над очень уважаемыми людьми.

— Откуда взялся автомат? Плохи ваши дела.

Аня присела за стол и неодобрительно покосилась на Игорька. В запале нарисовала кубик на бумажке, что подвернулась под руку. По завершению разговора, объект осуждения увлеченно совершенствовал личную подпись.

— Держи, — озабоченный начальник вернул ей мобильник.

— Кто он? — наезжала Лена.

Как же надоело доказывать и оправдываться!

— Валдис. Синеглазый блондин, холост…ариец, характер нордический, в связях, порочащих, замечен не был.

— Может, тебя в сарае запереть? На окраине города.

— Завидуешь, — отбила подачу Аня.

— Ты домой? В трамвай не садись, иди пешком. Прояви милосердие к людям. Воду и газ проверяй. Сто раз проверяй!

— Отвяжись.

— Позже сходим в больницу, навестим пострадавших.

Аня показала язык невидимой собеседнице и отбила звонок.

Демонстрируя трудовой энтузиазм, она полила все цветы в офисе. С клиентами разговаривал начальник, пылающая энтузиазмом Инна работала с документами. Помыкавшись тенью по углам, Аня засобиралась домой. Игорь Геннадьевич пожелал сотруднице счастливого пути, и она отправилась домой пешком.

Пока добиралась, на город опустились сумерки. Наступил ранний осенний вечер. Жизнь радовала размеренностью и спокойствием: без эксцессов был приготовлен ужин, съеден ужин и вымыта посуда. А потом позвонил синеглазый студент, и настроение взмыло ярчайшим салютом в черное небо, рассыпавшись маленькими огоньками счастья.

Она провела перед зеркалом целый час, рисуя стрелки, растушевывая тени, наводя губы. Следом подошла очередь платья со смелым разрезом, — роковая женщина покачивающейся походкой манекенщицы отправилась на свидание жизни.

В двадцать один ноль пять манекенщица протаптывала дорожку вдоль кинотеатра и тихо напевала, пробуя имя на вкус:

— Вал-дис, Вал-дис, Валвалвал-дис!

Через десять минут Аня присела на лавочку, успокаивая себя мыслью, что глупый мальчишка носится по городу в поисках букета.

Взъерошенный студент объявился в половине десятого вечера. К тому времени комковатые тучи заволокли небо, эйфория улетучилась и опустевшее место в душе заняла стойкая обида на жизнь. Аня направлялась к трамвайной остановке, когда обладатель красивого имени подхватил ее на руки и закружил.