Он всё ещё двигает камни - страница 20

Попросить прощения.

Позвонить пастору.

Исповедаться.

Позвонить маме.

Пойти к врачу.

Креститься.

Накормить голодного.

Молиться.

Учиться.

Идти вперед.

Сделать что-то, что продемонстрирует наличие веры. Веру без усилий с нашей

стороны и верой-то назвать нельзя. Бог отвечает. Он еще ни разу не отверг

искренних проявлений веры. Ни разу.

Богу нравится радикализм, готовность рискнуть.

Построен ковчег — спасена жизнь. Маршируют солдаты — падает Иерихон.

Поднимается жезл — расступается море. Люди делят свой хлеб с обездоленными —

тысячи получают пропитание. А если кто-то прикасается к одежде Иисуса — будь то

рука женщины с кровотечением в Галилее или молитва нищего попрошайки в

Бангладеш, — Иисус останавливается. И отвечает.

Марк мог бы тебе лучше рассказать. Когда она коснулась Христа, случилось

нечто, чего еще никогда не было в библейской истории. И евангелист записал эти

события.

Во-первых, Иисус исцелил человека, Сам не зная о том. Сила явила себя

автоматически и моментально. Как если бы Бог Отец устроил в системе замыкание, и божественная природа Христа опередила Его человеческую природу.

31

Нужда вызвала на себя огонь небесной помощи. Ни неоновых огней, ни

громкоговорителей там, правда, не было. Никакой суматохи. Никаких фанфар.

Никакой кутерьмы. И фотовспышек не было тоже. Просто помощь.

Точно так же, как я в своей темной комнате извлекал определенную пользу из

старых часов, погруженный во тьму мир может воспользоваться светом Христа.

А во-вторых, Он назвал ее дочерью. «Дщерь! вера твоя спасла тебя» (Мк. 5:28).

Это единственный раз, когда Иисус называет какую-либо женщину дочерью.

Представь себе, что она почувствовала. Она и вспомнить-то не могла, когда в

последний раз слышала доброе слово. Уже забыла, когда встречала взгляд, не

наполненный злобой.

Лев Толстой, великий русский писатель, рассказывал, как однажды шел по улице

и увидел нищего. Граф тут же полез в карман и собирался дать милостыню, но денег

у него с собой не оказалось. Толстой повернулся к попрошайке и сказал: «Извини

меня, брат мой, но мне нечего тебе дать». Нищий просиял и тут же ответил: «Ты дал

мне больше, чем я просил. Ты назвал меня братом».

Для тех, кто любим, добрые слова — как легкая закуска. Для тех же, кто

жаждет любви, — это великий пир.

Иисус устроил банкет в честь той женщины.

Если верить христианской традиции, она никогда не забыла сказанного.

Согласно легенде, она осталась с Иисусом вплоть до момента, когда Он шел на

Голгофу. Говорят даже, что ее звали Вероника, что стояла она у подножия креста, и

когда пот и кровь застилали Христу глаза, вытирала Ему лоб.

Он в час великой нужды прикоснулся к ней, и она в час Его боли не оставила Его.

Мы не знаем, истинна ли эта история. Но знаем, что так вполне могло быть. И я не

знаю, случалось ли нечто подобное с тобой, но точно знаю, что может.

8

Вечная юность

............................................

Как любить жизнь, когда становишься старше

Кто станет сберегать душу свою, тот погубит ее;

а кто погубит ее, тот оживит ее.

Луки 17:33

Тебе ведь не нравится, если кто-нибудь упомянет об этом вслух?

Например, парикмахер: «Джо, а волоски-то на макушке совсем поредели».

32

Или косметолог: «В следующий раз, Сью, нам надо будет заняться твоими

морщинами».

Или дети: «Слушай, напомни еще разок, кто такие были „Ролинг Стоунз"».

Или письмо с приглашением: «Мы ждем вас на тридцатилетие со дня окончания

школы».

Или доктор: «В общем-то, Билл, беспокоиться особо не о чем. Твое здоровье

вполне сносно для людей такого возраста».

Восход старости. Первые страницы последней главы. Золотистый отблеск на

зеленой кроне жизни. И вот ты уже разглядываешь морщинистое лицо, столкнувшись с неопровержимым фактом собственного старения.

И хоть мы и пытаемся шутить («Старость — это когда впиваешься зубами в

сочный стейк... и зубы остаются в мясе»), не всегда получается смешно. Особенно

для тех, кто был научен ценить юность.

А ведь это все мы.

Долгие годы ты беспокоился о чем угодно, только не о старости. Среди прочих

недостатков, обнаруживавшихся в избытке, всегда было одно непременное

достоинство — молодость. Ты мог жрать, как лошадь, но не выглядеть так. Все