Она друг Пушкина была. Часть 1 - страница 13

/ Зевоту вдруг благословил.

Варвара Алексеевна получила изрядное образование. Для девицы — в ту пору явление исключительное. Девочке было шесть лет, когда отец оградил её от дурного влияния матери. Её воспитанием занялась гувернантка-немка, а в 13 лет к ней приставили швейцарку.

Быстроглазая, бойкая на язык, смышлёная Варенька приглянулась лучшему другу её отца екатерининскому фельдмаршалу Николаю Васильевичу Репнину. Он решил сосватать её за своего внучатого племянника Николая Григорьевича Волконского, флигель-адъютанта и любимца императора Павла I. Вызвал Волконского из Петербурга в Москву и познакомил с чаровницей Варенькой. Произошло чудо — намечавшийся сословный брак обещал стать браком по любви. Молодые влюбились друг в друга с первого взгляда. А то, что невеста оказалась немного старше жениха, — так это было совершенным пустяком. Их роман развивался по всем канонам этого жанра: на пути влюблённых внезапно возникло препятствие — отец невесты и дядя жениха поссорились и перестали общаться. Столь неожиданная коллизия подвергла чувства молодых испытанию. В 1801 году умирает бездетный фельдмаршал Репнин, а вместе с ним должен был угаснуть древнейший российский род. И вновь вмешалось провидение — император Александр I указом от 12 июля 1801 года повелевает: дабы «столь отечеству послуживший род» не угас, князю Николаю Григорьевичу Волконскому принять фамилию Репнина.

В 1802 г. Волконский-Репнин пышно отпраздновал свадьбу с Варварой Алексеевной в Батурине — украинском имении её деда графа Кирилла Григорьевича Разумовского. Посажёной матерью невесты была её тётка Прасковья Кирилловна, жена фельдмаршала Гудовича. Она с детства опекала Вареньку, заменив ей отстранённую родную мать. Забавная подробность — фактически разведённый с женой Алексей Кириллович вытребовал от неё содержание на воспитание их общих детей. Отец выделил невесте 30 тысяч рублей на приданое, а не допущенная до свадьбы родная мать Варвара Петровна — 50 тысяч рублей, да ещё 4 тысячи на туалет, серебряный сервиз весом в 5 пудов 37 фунтов, 46 золотых приборов ценою в 10 184 рубля, а в придачу 3000 душ из нижегородских своих имений. После её смерти дочери должно отойти ещё 1000 душ. Всё это до малейших подробностей занесено в брачную опись приданого невесты. Для молодых был куплен дом на Гороховом поле по соседству с Алексеем Кирилловичем. Сады двух имений были соединены калиткой, чтобы запросто друг к другу захаживать. Не долго радовался угрюмый граф счастью своей любимицы — вскоре Репнины переселились на жительство в Петербург. Молодая обаятельная княгиня полюбилась императрице Елизавете Алексеевне и её золовке великой княгине Марии Павловне и стала их лучшей подругой.

В 1805 г. Репнин-Волконский вновь поступил в армию. Началась война с Наполеоном. Варенька, всё ещё страстно влюблённая в мужа, стала первой «декабристкой» — последовала в армейском обозе за отрядом супруга. Детей своих она оставила на попечение свекрови, Александры Николаевны Волконской. Ей подражали и другие женщины — графиня Елизавета Михайловна Тизенгаузен — будущая приятельница Пушкина, маркиза Елизавета Александровна де Валеро (урождённая Апраксина), Аглая Антоновна Давыдова.

Русская женщина славится своей решительностью: коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт! Это свойство можно было бы объяснить экстремальными условиями её нынешнего бытия. Этакая матушка Кураж, которая тянет непосильную ношу! Но откуда взялась она в изнеженных аристократках прошлого века? Откуда эта жертвенность, самоотверженность, мужество? Миновал всего лишь один век, как русская боярышня вышла из своих девичьих теремов, обречённая в них на полутюремное существование. Один век — четыре-пять поколений! За столь короткий исторический срок не смогли бы выпестоваться в ней качества «бой-бабы». Должно быть, они исконно присущи характеру русской женщины и пробуждаются в ней в дни тяжких испытаний. Это то, что религиозный философ Иван Ильин назвал подпочвенными глубинами национального характера. В них, не доступных рассудку безднах, коренятся национальный инстинкт и национальный дух. В период нечеловеческих напряжений и борьбы пробуждается дар русского человека — черпать силы из своих тайных кладовых, вовлекать свой инстинкт в духовное горение и прожигать своё страдание огнём молитвы. Огнём веры и любви.