Она ему не пара - страница 7

Егор попятился, пропуская ее, и споткнулся о нагроможденный друг на друга товар.

– Все выходы завалены, – Ольга пыталась протиснуться внутрь помещения. – А если, не дай бог, пожар? Ну я же просила все прибрать!

– Наше дело маленькое, – буркнул Егор, – вон, есть управляющая, с ней и беседуйте.

Ольга постаралась успокоиться, действительно, зачем она набросилась на рядового кладовщика, который едва слова связывает в предложения и жонглирует ударениями, как булавами.

– Марина? – Ольга наконец добралась до директорского кабинета. – Ну, что у вас завал-то такой?

– Ольга Васильевна, – Марина нахмурилась, – добрый день! А что я могу сделать? Поставки товара прекращать нельзя, это смерти подобно! Персонал сократили вдвое, они не успевают выносить товар в зал. Да и к тому же Антон Михайлович сказал выполнить план, его интересуют исключительно продажи. У нас даже склада нет как такового. На планограмме магазина написано «операционная по предпродажной подготовке товара», это все для того, чтобы ничего не делать. Ни стеллажей на складе, ни дверей, а уж про правила пожарной безопасности только по телевизору говорят. Собственникам на нас плевать, им нужны только деньги.

Ольга удивленно рассматривала пожилую, по меркам Валентины Камшиловой, женщину. Марине было 45 лет, и она одна воспитывала двоих детей, как это часто бывает, без мужа. Ольга удивилась, что Марина так откровенно все это говорила, словно не боялась, что ее слова «не так поймут», «не так донесут» или вообще уволят. Из чего Ольга сделала вывод, что либо Марина ей доверяет и понимает, что общается с порядочным человеком, который разделяет ее точку зрения, либо она уже нашла себе другую работу, а здесь ей все надоело до чертиков.

Пока Ольга проигрывала внутренние диалоги, согласиться с Мариной или глубокомысленно промолчать, Марина приготовила два стакана кофе и один протянула Ольге:

– Будете?

– Спасибо, – Ольга решила не продолжать скользкую тему склада, так как понимала, что Марина стопроцентно права. Ольга и сама в первый месяц работы подняла вопрос о пожарной безопасности в магазинах, на что ей Василий сказал не лезть, куда не надо.

– Мы бережем деньги Антона Михайловича, – Василий говорил басом, буквально рычал, – никому, кроме тебя, не пришло в голову выполнять все правила, которые пишут неизвестно для кого. Все прекрасно знают, что все компании имеют белую и серую зарплаты, что все, как могут, скрывают налоги, да и выкидывать деньги на склад – это верх расточительства. В кризис пусть эти продавщицы вообще молятся, что не побираются на паперти и рыбой на морозе не торгуют. Все так живут, если хотят выжить! Ольга Васильевна, а вам в вашем возрасте пора взрослеть!

После той беседы у Ольги пропало всякое желание заводить с Василием разговоры «о правилах», которые, как он выразился, никто не соблюдает. «Будем надеяться, что пронесет!»

Ольга допила кофе и попросила Марину показать ей финансовые результаты деятельности магазина за последние два дня. Пока она изучала таблицы, в кабинет зашла молоденькая девушка, лет двадцати, не больше.

– Можно? – она испуганно покосилась на Ольгу. – Или я лучше позже зайду?

– Лучше позже, – Марина явно не хотела выносить сор из избы.

– Говори сейчас, – Ольга воспользовалась правом босса принять окончательное решение.

– Я хотела спросить, почему вы мне, Марина Михайловна, поставили подряд шесть смен с десяти утра до десяти вечера, мне столько не выдержать.

– Это усиление к Новому году, – отмахнулась Марина. – Все так работают, не ты одна. Не нравится, увольняйся.

– Куда же я уволюсь? – в глазах у девушки блеснули слезы. – Вы же знаете, у меня мама болеет, нам деньги нужны.

– Ты меня не жалоби, ладно? Много вас таких, бедненьких, тут ходит! Иди работай, – Марина демонстративно отвернулась.

Девушка молча ушла, а Ольга почувствовала себя последней сволочью.

– Они знают, что дополнительные смены им Антон Михайлович не оплатит? – обратилась она к Марине.

– Нет, пока не знают, – Марина усмехнулась. – Узнают, когда получат зарплату. Если я им сейчас скажу, они могут и уволиться, а в магазине и так работать некому.